Шмитт - Политическая теология

 

Переводы с нем. Заключит, статья и составление А. Филиппова — М.: «КАНОН-пресс-Ц», 2000. — 336 с. (Серия «Публикации ЦФС»).

ISBN 5-93354-003-Х

 

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

ВЫРАЖЕНИЕ БЛАГОДАРНОСТИ

 

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ

Перевод с нем. Юрия Корвнца

 

РИМСКИЙ КАТОЛИЦИЗМ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФОРМА

Перевод с нем. Александра Филиппова

 

ДУХОВНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ СОВРЕМЕННОГО ПАРЛАМЕНТАРИЗМА

Перевод с нем. Юрия Корнца

 

А. Филиппов КАРЛ ШМИТТ. РАСЦВЕТ И КАТАСТРОФА

КОММЕНТАРИИ (А. Филиппов)

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН

 

 

Это второе издание «Политической теологии» осталось без изменений. Сегодня, спустя двенадцать лет, можно оценить, насколько состоятельным оказался небольшой труд, вышедший в марте 1922 г. Дословно сохранена и полемика с либеральным нормативизмом и его пониманием «правового государства». Несколько сокращены лишь несущественные места.

 

На протяжении последних лет выявились многочисленные новые случаи применения Политической теологии. Репрезентация XV— XIX вв., монархия XVII в., которая мыслится аналогично Богу в философии барокко, «нейтральная» власть XIX столетия, «qui regne et ne gouverne pas»[1], наконец представление о чисто управленческом государстве, государстве мероприятий, [2]qui administre et ne gouverne pas»[3], — таковы многие примеры плодотворности идеи Политической теологии.

 

Важную проблему отдельных ступеней процесса секуляризации — от теологического через метафизическое к морально-гуманному и к экономическому — я рассматривал в речи об «Эпохе нейтрализации и деполитизации» (октябрь 1929 г., Барселона). Среди протестантских теологов Генриху Форстхофу [Forsthoff] и Фридриху Гогартену [Gogarten] особенно хорошо удалось показать, что без понятия секуляризации вообще невозможно понять последние века нашей истории.

 

Правда, другое, якобы неполитическое учение в протестантской теологии представляет Бога как «совершенно иное», подобно тому, как для свойственного этому учению политического либерализма государство и политика суть «совершенно иное». Между тем, мы познали политическое как тотальное и поэтому мы знаем также, что решение о том, является ли нечто неполитическим, всегда означает политическое решение, независимо от того, кто его принимает и какими обоснованиями оно оснащается. Это справедливо и для вопроса о том, является ли какая-то определенная теология политической или неполитической теологией.

 

Замечание, в связи с Гоббсом, о двух типах юридического мышления в конце второй главы (С. 53 сл.) я бы немного дополнил, ибо этот вопрос касается моего статуса и моей профессии правоведа1*. Сегодня я бы стал различать уже не два, но три рода научно-правового мышления, а именно, кроме нормативист-ского и децизионистского, еще институциональный тип2*. Сделать этот вывод мне позволило обсуждение моего учения об «институциональных гарантиях» в немецком правоведении и занятия, посвященные глубокой и интересной теории институтов Мориса Ориу.

 

Если чистый нормативист мыслит безличными нормами, а децизионист личным решением реализует подлинное право правильно осознанной политической ситуации, то институциональное правовое мышление развертывается в надличных учреждениях и формах. И если вырождающийся нормативист делает право только функцией государственной бюрократии, а децизионисту всегда грозит опасность сосредоточиться на уникальности мгновения и упустить покоящееся бытие, которое есть в каждом значительном политическом движении, то изолированное институциональное мышление ведет к плюрализму лишенного суверенитета, феодально-сословного развития. Таким образом, эти три сферы и три элемента политического единства — государство, движение, народ — могут быть отнесены к трем юридическим типам мысли (как в своих здоровых, так и в выродившихся формах).

 

Так называемый позитивизм и нормативизм немецкой государственно-правовой науки в эпоху Вильгельма и Веймарской республики был только деградировавшим, основанным не на естественном праве и не на рациональном праве, но держался просто фактически «действующих» норм, а потому это — противоречивый в себе нормативизм, перемешанный с позитивизмом, который был только слепым к праву децизионизмом, деградировавшим, державшимся «нормативной силы фактического», а не подлинного решения.

 

Бесформенная и неспособная придавать форму мешанина не годилась для разрешения ни одной серьезной государственно-правовой и конституционно-правовой проблемы. В эту последнюю эпоху для немецкой науки о государственном праве характерно, что она оказалась не в состоянии дать государственно-правовой ответ, [когда возник] решающий случай, а именно, прусский конституционный конфликт с Бисмарком3*, а поэтому она также не смогла дать ответ и во всех последовавших решающих случаях. Чтобы уйти от решения, она выработала для подобных случаев формулу, которая теперь обернулась эпиграфом к самой этой науке: «Здесь государственное право кончается».

 

[3]Которое администрирует, но не правит (фр).

 

 

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ