Православное понимание общества

Имя русского мыслителя Константина Николаевича Леонтьева (1831–1891) сегодня на слуху даже у людей, которые не считают себя ни философами, ни богословами, ни социологами. О Леонтьеве сегодня много говорят и пишут. Иногда при этом приводят цитаты из его произведений. Очень не хочется, чтобы Леонтьев был лишь «модой», поскольку любая мода приходит и уходит. Но для того чтобы Леонтьев остался в памяти человека надолго, навсегда, его произведения надо читать.

К сожалению, современный читатель не очень привык к той литературе, которую мы называем «творческим наследием» русских мыслителей. Современный человек и хотел бы почитать таких гигантов русской мысли, как Л. А. Тихомиров, В. С. Соловьев или тот же К. Н. Леонтьев, да часто такие попытки кончаются неудачно. Слишком велик перепад в уровнях современной литературы и лучших образцов литературы XIX – начала XX века.

Чтобы начать осваивать «творческое наследие» не столь уж далекого от нас, времени, современному читателю (особенно молодому) необходимо помочь. Надо перебросить некий мостик, который бы позволил ему совершить путешествие в то время, а затем вернуться в XXI век и взглянуть на наш бурлящий мир «управляемого хаоса» уже другими глазами.

Катасонов Валентин - Православное понимание общества. Социология Константина Леонтьева. Историософия Льва Тихомирова

Отв. ред. О. А. Платонов

М.: Институт русской цивилизации, 2015. 432 с

ISBN 978-5-4261-0093-0

Катасонов Валентин - Православное понимание общества. Социология Константина Леонтьева. Историософия Льва Тихомирова - Оглавление

ПРЕДИСЛОВИЕ

СОЦИОЛОГИЯ КОНСТАНТИНА ЛЕОНТЬЕВА

Введение

Вклад Константина Леонтьева в создание теории цивилизации
Социология Константина Леонтьева и современная Россия
Константин Леонтьев о либерализме и либеральной науке как форме религиозного сознания
Константин Леонтьев о техническом прогрессе
Константин Леонтьев о национализме и племенизме
Два социализма Константина Леонтьева
Константин Леонтьев об экономике
О движущих силах общества и методе их исследования
Константин Леонтьев об этике и морали в социально-политической сфере
Эстетический критерий в социологии Константина Леонтьева
Константин Леонтьев: гносеология и метод «натуралистической социологии»

Заключение

ИСТОРИОСОФИЯ Л. А. ТИХОМИРОВА

Введение

1. Актуальность идей Льва Тихомирова в области историософии
2. Лев Тихомиров – пророк, мало известный в собственном отечестве
3. Об «экономическом материализме»
4. История как процесс духовной борьбы
5. Внешние события истории и духовная борьба
6. О субъективно-объективном подходе к постижению истории
7. История – процесс Богочеловеческий
8. Демоны и люди-демоны в истории
9. О «царском пути» и разделениях в обществе
10. Союз крайностей в борьбе с Богом
11. О прошлом, настоящем и будущем. О бытии и небытии
12. Марксизм как наиболее влиятельная разновидность хилиазма
13. О смысле истории
14. Человек – существо целеполагающее (и этим определяется его роль и место в историческом процессе)
15. О субъектах целеполагания в истории
16. О Божественном целеполагании
17. Протестантский способ восприятия истории
18. Социальные и духовные цели истории: взаимоисключение или несовпадение?
19. Безверие как причина исторической слепоты
20. Религиозные воззрения и философские учения как предмет исторического исследования
21. Лев Тихомиров о двух системах мировосприятия и миропонимания
22. Наиболее последовательно дуалистического мировоззрения придерживается христианство
23. О царствах: земном и Божием
24. Царство зла
25. Четыре вехи земной истории
26. Гносеологические основы постижения истории
27. О внутреннем познании
28. Об откровении как источнике знания
29. О самопознании и познании Бога
30. Искание смысла личной жизни и жизни человечества и есть искание Бога
31. О факторах исторического процесса, внечеловеческих и надчеловеческих
32. О целеполагании в истории и социальном детерминизме. Внутреннее противоречие монистических учений
33. Об агностицизме и познании истории
34. Об объектах поклонения человека
35. О поклонении человека человеку и гуманизме
36. О «преодолении» гуманизма
37. Вопросы свободы и необходимости
38. О добре и зле
39. Критерий оценки истории
40. О прогрессе
41. О революции и эволюции в истории
42. О первоначальных религиозных корнях идеи социализма и революции
43. Тихомиров предвидел, что социалистические проекты из утопических могут стать вполне реальными. Но и в условиях реального социализма религиозное чувство у человека не будет истреблено
44. Критика марксистского и материалистического понимания истории
45. «Закон соответствия» в марксизме и в христианстве
46. Лев Тихомиров о противоречиях марксистского понимания истории
47. Эсхатологический аспект историософии Льва Тихомирова
48. Христианское восприятие истории кардинально отличается от мирского

Заключение

Приложение 1

Приложение 2

Катасонов Валентин - Православное понимание общества. Социология Константина Леонтьева. Историософия Льва Тихомирова - Предисловие

Сравнительно незадолго до трагических событий в России (революция в октябре 1917 года) на небосклоне русской мысли появилось несколько ярких звезд. Среди них – Константин Николаевич Леонтьев (1831–1891) и Лев Александрович Тихомиров (1852–1923). Были, конечно, и другие яркие звезды, например, писатель Федор Михайлович Достоевский (1821–1881), философ и поэт Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900), поздние славянофилы и молодое племя представителей так называемой религиозной философии (С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев, С. Л. Франк и др.). Но все-таки К. Леонтьев и Л. Тихомиров светили ярче многих других. Но почему мы соединили вместе именно Леонтьева и Тихомирова? Причина проста: у них было много схожего.

Во-первых, они были «одиночками». Про таких «одиночек» обычно говорят, что они «не были поняты» современниками. К. Леонтьев и Л. Тихомиров действительно «не были поняты», потому что видели и понимали мир иначе, чем большинство. А большинство (имеется в виду, прежде всего, «просвещенная» часть общества) в то время уже оказалось зараженным вирусом либерализма, пришедшим из Европы. Леонтьев и Тихомиров были не просто самобытны, они были уникальны. Как ни парадоксально, настоящая известность пришла к ним уже после смерти. События ХХ века подтвердили правоту целого ряда их идей, которые при жизни воспринимались как «безумства». Их иногда по недоразумению причисляют то к славянофилам, то к русским религиозным философам. Но на самом деле они были «сами по себе». Они не примыкали ни к какому лагерю.

Во-вторых, потому что их мировоззрение и идейные позиции были очень схожими. Они были, выражаясь современным языком, «православными патриотами» России. Формально их относят к реакционерам, «правым», консерваторам. Консерваторов в России тогда было немало. Мало было активных консерваторов, страстно защищавших монархический строй России. Леонтьев и Тихомиров были среди этого меньшинства.

В-третьих, Леонтьев и Тихомиров были знакомы, правда, не очень долго. Общение осуществлялось в виде активной переписки, также происходили личные встречи, каждая из которых длилась часами. Помимо прочего на встречах обсуждались работы обоих авторов. Так, летом 1891 года Тихомиров переслал Леонтьеву свою свежую статью «Социальные миражи современности» с просьбой высказать свое мнение. Общение двух мыслителей было прервано смертью Леонтьева поздней осенью 1891 года. Длившееся примерно два года общение Леонтьева и Тихомирова лишний раз подтвердило их сходство во взглядах по принципиальным вопросам (монархическое устройство Российского государства, разрушительная роль либерализма, проблемы Церкви, «закат» Европы, угроза социально-политических потрясений в России, национальный вопрос, еврейский вопрос, социализм и т.д.).

Это общение показало, что Леонтьев и Тихомиров были нужны друг другу, удачно дополняли друг друга. Различия в жизненном опыте и подходах к поиску ответов на «вечные вопросы» создавали хорошую базу для плодотворного сотрудничества. К сожалению, планы сотрудничества остались нереализованными из-за смерти Леонтьева 12 ноября 1891 года. В этот день, узнав о кончине своего друга и единомышленника, Тихомиров записал в дневнике: «У меня еще не умирало человека так близкого мне не внешне, а по моей привязанности к нему. Судьба! Мне до́лжно быть одиноким, повидимому. Он мне был еще очень нужен. Только на днях предложил учить меня, быть моим катехизатором. И вот, – умер...». Кроме того, важно иметь в виду, что Тихомиров был моложе Леонтьева на два десятка лет и относился к Константину Николаевичу как к своему учителю и наставнику. Лев Александрович пережил Леонтьева на 32 года, за это время успел написать большое количество статей и книг. Общее влияние Леонтьева на творчество Тихомирова очевидно.

Современный исследователь Тихомирова С. М. Сергеев пишет: «Леонтьев оказал определенное влияние на Тихомирова как мыслителя. Так, нам представляется, что идея корпоративной организации общества возникла у последнего под непосредственным влиянием леонтьевских интуиций. Да и тихомировское равнодушие к славянскому вопросу, видимо, имеет тот же источник». Небольшое отступление от темы. Конечно, Леонтьев был учителем и наставником не только для Льва Александровича. Были и другие люди, которых идейно наставлял Константин Николаевич. Например, Сергей Федорович Шарапов (1855–1911), экономист, предприниматель, публицист, которого у нас принято относить к «поздним славянофилам». Мне неизвестно о личных встречах Леонтьева и Шарапова, но между ними велась переписка.

Думаю, что влияние Константина Николаевича на творчество Тихомирова трудно переоценить. О том, что Леонтьев оставил серьезный след в памяти и сердце Тихомирова, свидетельствует даже то, что Лев Александрович посвятил несколько своих работ Леонтьеву. Через год после смерти Леонтьева вышла работа Тихомирова «Славянофилы и западники в современных отголосках». В ней Лев Александрович вынужден был защищать добрую память своего учителя от нападок в прессе со стороны С. Н. Трубецкого, который в то время уже был авторитетом в среде русских философов. В 1894 г. вышла работа «Русские идеалы и К. Н. Леонтьев». Обращается Тихомиров к теме творчества Леонтьева и в своей фундаментальной работе «Монархическая государственность» (1904). Наконец, в конце жизни Тихомиров подготовил воспоминания о Леонтьеве, вошедшие в сборник «Тени прошлого» (судя по архивным данным, воспоминания писались в 1920–1921 гг.). Я не первый, кто заметил идейно-духовную близость К. Леонтьева и Л. Тихомирова. Написано уже несколько статей, в которых эти мыслители рассматриваются «в паре». Авторами этих публикаций являются О. А. Милевский, С. М. Сергеев, А. В. Репников.

Указанные авторы вводят в широкий оборот переписку К. Леонтьева и Л. Тихомирова, необходимые воспоминания современников, пытаются нащупать ключевые вопросы их обсуждений, выявить направления их планировавшегося сотрудничества. Можно выявить три основных направления задуманного сотрудничества. Первое направление – так называемое миссионерство среди молодежи. Эта инициатива исходила от Л. Тихомирова. В письмах Леонтьеву он подробно обсуждал необходимость «миссионерской деятельности» среди молодежи: «Я думал, думаю и буду думать, что нам, православным, – нужна устная проповедь. Или лучше – миссионерство. Нужно миссионерство систематическое, каким-нибудь обществом, кружком. Нужно заставить слушать, заставить читать. Нужно искать, идти на встречу, идти туда, где вас даже не хотят. И притом... важно не вообще образованное общество, важна молодежь, еще честная, еще способная к самоотвержению, еще способная думать о душе, когда узнает, что у ней есть душа. Нужно идти с проповедью в те самые слои, откуда вербуются революционеры».

Более того, Л. Тихомиров полагал, что Леонтьев как человек, умудренный жизненным опытом и в высшей степени неординарный, должен стать лидером, «знаменем» этого миссионерского проекта. К сожалению, значительная часть ответных писем К. Леонтьева не сохранилась, поэтому неизвестно, какой была реакция Константина Николаевича на эти предложения. Второе направление – проект создания тайной организации, которую Леонтьев в шутку называл «Иезуитским орденом» и которая должна была быть направлена для борьбы с бюрократией во имя самодержавия. Среди первых кандидатов в эту организацию – самые проверенные люди: В. А. Грингмут (кстати, именно он и познакомил Леонтьева и Тихомирова), Ю. Н. Говоруха-Отрок, А. А. Александров и ряд других. По некоторым данным, кандидатом был и С. Ф. Шарапов. Трудно сказать, кто был инициатором данного проекта, но достоверно известно, что после смерти Леонтьева Тихомиров не стал продвигать идею «Ордена» в жизнь. Третье направление – совместная подготовка серьезной работы по проблемам социализма.

Причем по этому направлению сотрудничества инициатива исходила от Леонтьева. Наиболее четко и конкретно это предложение прозвучало в письме К. Леонтьева от 20 сентября 1891 г.: «Кроме разговоров о службе, я имею в виду переговорить с Вами о другом деле, не знаю – важном или не важном – я на него смотрю так или этак, смотря по личному настроению. Желал бы знать, что Вы скажете о нем. Я имею некий особый взгляд на коммунизм и социализм, который можно сформулировать двояко: во-1-х, так – либерализм есть революция (смешение, ассимиляция); социализм есть деспотическая организация (будущего); и иначе: осуществление социализма в жизни будет выражением потребности приостановить излишнюю подвижность жизни (с 89 года XVIII столетия), Сравните кое-какие места в моих книгах с теми местами Вашей последней статьи, где Вы говорите о неизбежности неравноправности при новой организации труда, – и Вам станет понятным главный пункт нашего соприкосновения. Я об этом давно думал и не раз принимался писать, но, боясь своего невежества по этой части, всякий раз бросал работу неоконченной. У меня есть гипотеза или, по крайней мере, довольно смелое подозрение; у Вас несравненно больше знакомства с подробностями дел.

И вот мне приходит мысль предложить Вам некоторого рода сотрудничество, даже и подписаться обоим и плату разделить... Если бы эта работа оказалась, с точки зрения “оппортунизма”, неудобной для печати, то я удовлетворился бы и тем, чтобы мысли наши были ясно изложены в рукописи». Трудно сказать, был бы реализован совместный «социалистический проект», проживи Леонтьев дольше. Все-таки, внимательно изучая работы Леонтьева и Тихомирова по теме социализма, можно заметить, что Константин Николаевич больше склонялся в пользу социалистического пути развития России, чем Тихомиров. Ученик Леонтьева занимал сдержанную позицию. Конечно, Леонтьев очень негативно воспринимал те идеи социализма, которые приходили в Россию из Европы. Либо это был «либеральный» социализм, который точно так же, как капитализм, продолжал бы разложение общества. Либо это был социализм «анархический», что грозило обществу «неуправляемым хаосом». Либо это был социализм «диктатуры пролетариата», то есть система безжалостного подавления всех членов общества с помощью силы.

При любом варианте это было безбожное (даже богоборческое) общество, в котором традиционная христианская религия замещалась религией «экономического материализма». В отрицании такого социализма Леонтьев и Тихомиров были едины. Но Леонтьев, который искал пути спасения России и который прозорливо видел, что на страну надвигается страшный «призрак коммунизма», пришел к выводу, что надо действовать по принципу «клин клином вышибают». Леонтьев стал искать такую модель социализма, которая бы сохранила религиозно-духовные и государственно-монархические устои России. «Социализм» у Леонтьева сводился лишь к реформам в сфере социально-экономических отношений при сохранении и даже усилении самодержавия и укреплении авторитета Православия. Постепенно у него в уме стала вырисовываться модель так называемого монархического социализма. Но модель была еще очень сырой и абстрактной. По этой причине Константин Николаевич и искал сотрудничества с Л. Тихомировым, который, безусловно, лучше Леонтьева знал проблему социализма со всей ее конкретикой.

По различным косвенным признакам можно предположить, что идея «монархического социализма» не «легла на сердце» Тихомирова. В его работах, вышедших после смерти Леонтьева, тема «монархического социализма» не нашла своего продолжения. В России после 1917 года практически воплотился тот вариант социализма, который Леонтьев называл «феодальным», а Тихомиров – «диктатурой». Что касается различий между Леонтьевым и Тихомировым, то я обратил бы внимание на два момента. Судя по переписке и свидетельствам очевидцев, в период общения двух мыслителей Леонтьев был человеком гораздо более религиозным, чем Тихомиров. Конечно, Лев Александрович без каких-либо оговорок, так же как и Леонтьев, строго придерживался христианского учения, не допуская в своих умственных исканиях никаких ересей. Что, кстати, очень ценно. Напомню, что в России в это время формировалась целая плеяда философов, которых относили к «русской религиозной философии».

Порой эти философы позволяли себе большие вольности в трактовке многих богословских вопросов. Либерализм пытался подвергнуть разрушению христианство в России с того фланга, который назывался «философия». Достаточно, например, вспомнить увлечения нашей философствующей интеллигенции такими модными темами, как «ноосферный космизм» (В. И. Вернадский), «софианство» (Владимир Соловьев, Сергей Булгаков), «экзистенциализм» (Николай Бердяев) и др. Так вот, Леонтьев и Тихомиров сумели избежать искушений таких модных ересей. Но вернемся к нашим мыслителям. Для Тихомирова религиозная вера была преимущественно «умственной», а у Леонтьева – «чувственной». Для Тихомирова на первом месте были тексты Священного Писания, труды святых отцов и богословов. Для Леонтьева – эмпирически воспринимаемая красота Божьего мира, а также страх Божий, который он искренне испытывал на протяжении второй половины своей жизни.

Как отмечают некоторые наблюдательные исследователи творчества Леонтьева, для него на первом месте в системе личных приоритетов было личное спасение души. А уж спасение России и тем более человечества – на втором плане. Религиозное чувство Леонтьева достаточно интимно, что давало и продолжает давать повод некоторым православным критикам Леонтьева укорять Константина Николаевича в «недостаточной религиозности». Подобных обвинений, кстати, в адрес Л. Тихомирова не было. Думаю, что на самом деле именно К. Леонтьев был более религиозен, обладал определенным аскетическим опытом (заметим, на фоне его внешнего «барства»), что позволило развить ему духовную интуицию. И даже дало основание некоторым поклонникам таланта Леонтьева называть его «прозорливцем». А вот Л. Н. Тихомиров сумел развить способность «умственного» мировосприятия и миропонимания, свидетельством чему его фундаментальные произведения «Монархическая государственность» и «Религиознофилософские основы истории» (1913–1918).

Впрочем, не стоит преувеличивать отмеченное различие двух мыслителей. Накануне Первой мировой войны Лев Александрович поселился подле Троице-Сергиевой Лавры. Жизнь его существенно изменилась. Он стал намного более религиозным человеком, цель духовного спасения у него также стала основной. Между прочим, и Константин Николаевич, и Лев Александрович упокоились у стен Троице-Сергиевой Лавры. Весьма знаменательно. Второй момент связан с кругом литературных и познавательных интересов. Хотя К. Леонтьева и Л. Тихомирова волновали одни и те же «вечные вопросы», к ответу на них они подходили несколько по-разному. Подход К. Леонтьева я условно называю «социологическим». Ниже мы покажем, что для ответа на «вечные вопросы» Константин Николаевич даже создал свою теорию, которую называют «органической социологией».

А вот Л. Тихомиров ищет ответы на эти же «вечные вопросы», пытаясь постичь метафизику мировой истории от сотворения человека Богом и до последних дней земной жизни человечества. Наиболее отчетливо такой историософский подход проявился в самом фундаментальном труде Льва Александровича – книге «Религиозно-философские основы истории». Социологический подход К. Леонтьева и историософский подход Л. Тихомирова хорошо друг друга дополняют, давая более целостное, «объемное» православное понимание общества. Именно поэтому мы и помещаем под одну обложку две работы – «Социология К. Леонтьева» и «Историософия Л. Тихомирова».

Категории:

Благодарю сайт за публикацию:

Ваша оценка: Нет Average: 10 (1 vote)