Дорофеева - Книга ангелов

Ангелология Ветхого Завета является основным источником формирования христианской ангелологии. История «избранного народа» напрямую связана с ангелами: они являются патриархам и праведникам — Аврааму, Иакову, Моисею, Навину, Давиду, — выступают хранителями людей, возвещают юлю Бога и служат вестниками его гнева. Впрочем, до эпохи вавилонского пленения учения об ангелах отличались неопределенностью и размытостью: например, иногда Ангел называет себя Богом (Быт. 31,11—13), иногда видевший ангела называет его Богом (Бьгг. 16, 7—13), иногда вестник то отличается от Иеговы, то сливается с ним (Быт. 22,11—14; Исх. 13, 21; Числ. 20,16 и др.) (ангелов будут называть воинством Иеговы потому, что Навину явился вождь сил Иеговы — архистратигом, т. е. предводителем небесного воинства, является архангел Михаил).

 

В верованиях и в культе еврейского народа ангелы не имеют самостоятельного значения, выступая преимущественно именно как слуги и исполнители воли Иеговы, и не случайно, что только в книге пророка Даниила впервые в Ветхом Завете упоминаются не родовые, а индивидуальные имена ангелов (Дан. 8, 16; 9, 21), хотя признается и раньше, что они имеют особое духовное тело и свободную юлю. Если же говорить об именах ветхозаветных и новозаветных ангелов, то нужно назвать Михаила (кто как Бог), Гавриила (муж Божий), Рафаила (помощь, исцеление Божие), Уриила (огонь и свет Божий), Солаеиила (молитва к Богу), Иеремиила (высота Божия) и падшего ангела — Сатанаила; сюда же можно причислить и ангелов, не упоминаемых в Библии: Иегудиила (хвала Божия) и Варахиила (благословение Божие). Согласно мистическим представлениям иудаизма, каждый архангел соединялся с одной из планет (Гавриил — с Луной, Рафаил — с Меркурием и т. д.), а ангелы руководят стихийными силами, социальным и природным космосом (эта тема особенно подробно рассматривается в иудейском апокрифе 2 в. до н. э. «Книге Еноха».

 

Бесконечное многообразие ангелов (по Дан. 7,10 — «тысячи тысяч») имеет определенную иерархию, лестницу, которую созерцал в своем мистическом видении Иаков, так называемую «лествицу Иакова» (Быт. 28, 12—19). Самих ангелов в Ветхом Завете пророк Иезекииль описывает человекообразными, с четырьмя лицами и четырьмя крыльями — двумя крыльями они летали, двумя покрывали лица (Иез. 1,1—28) — по классификации Ареопагита четыре крыла имеют херувимы, а высший ангельский чин, серафимы, имеют уже шесть. В христианскую эпоху иконография ангелов более или менее устойчиво сложится только к IV в. — их будут, например, часто изображать благообразными юношами и странниками с посохом. Наиболее подробно ветхозаветные представления об ангелах отражены в «Книге Еноха» — одном из самых ярких произведений апокрифической литературы, а также в фундаментальном труде Александра Глаголева.

 

[сост., вступ. ст., примем. Д. Дорофеева]

СПб. : ООО «Издательство «Пальмира»

М. : ООО «Книга по Требованию», 2016. 428 с.

(Серия «Александрийская библиотека»)

ISBN 978-5-521-00063-0

 

Д. Ю. Дорофеев Место ангелов в христианской картине мира

Ветхозаветное учение об ангелах

Начало становления христианской ангелологии

«Лествица Иакова». Небесная иерархия Дионисия Ареопагита

Ангелы в «Граде Божием» Блаженного Августина

Восточная классическая ангелология

Воля отпавшего ангела у Ансельма Кентерберийского

Ангелология и антропология Божественного Света Григория Паламы

Визионерский опыт о повседневной жизни ангелов

Слово русского православного богословия об ангелах и бесах

Ангелология русской религиозной философии

 

В славянском апокрифе XIV века «Беседы трех святителей (Григория, Василия и Иоанна Богослова)» есть одно показательное место. На вопрос одного из святых отцов «Сколько творений создал Бог?» другой дает такой ответ: «Три. Первое — ангелов, второе — землю, третье — человека». Этим ответом ясно выражена мысль о том, что божественное творение неоднородно. Неоднородность эта в данном случае означает, что каждое из творений особым, присущим только ему образом приближено к Богу, который не просто дал им всем бытие, сотворив из ничего, но и, непрестанно поддерживая, определил каждому его путь и назначение, различие в которых и связаны у каждого из трех «родов» тварного бытия с различием присутствия в них Бога. Все сотворенное имеет своим истоком Бога — и это объединяет бьггие, сплачивая его и делая единым. Однако это не означает, что все имеет свой общий исток одинаково. Подтверждением тому служат уже те различия, которые обнаруживаются при творении Богом бытия ангелов, земли и человека и которые предопределяют в христианстве их отдельное место и положение в тварном мире. Итак, обратимся прежде всего к творению ангелов — духовных сущностей, стоящих первыми в череде Божественных творений.

 

В Книге Бытия впрямую о творении ангелов не говорится, но многие комментаторы Священного Писания, и среди них такие выдающиеся, как Феофан Антиохийский, Василий Великий, Иоанн Дамаскин, считают, что в первой строке Библии — «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1,1) — под словом «небо» как раз и подразумевается невидимый горний ангельский мир. В Библии к тому же не раз можно найти места, где слово «небо» употребляется как местопребывание ангелов (3 Цар. 22, 19; Мф. 18, 10 и др.). Однако нужно отметить, что, хотя творение Богом мира небесных ангелов и было духовным, свободным от времени и материи, это не делает их извечными и вневременными, что относимо только к Богу. Их причастность Божественной вечности чудесным образом сочетается с переменчивостью — субстанцией времени. Будучи духовными сущностями, ангелы не связаны с состоянием изменения — характеристикой материального мира, но как тварные (т. е. конечные) существа они способны испытывать перемены своего духовного рода.

 

Как пишет по этому поводу Августин, ангельский мир «устроен так, что в созерцании неослабном, в неизменности постоянной, хотя изменчивый, но неизменный, наслаждается он Твоей вечностью и неизменяемостью». Земля, впрочем, также была сотворена вне времени, ибо бесформенная материя, благоустройством которой Бог займется в свой знаменитый шестоднев, «была безвидна и пуста, и тьма над бездной» (Быт. 1, 2). То есть все в ней было слито воедино, ничто не могло быть выделено, ничего не могло с этой бездной произойти или претерпеть изменения. Небесный мир вначале также находился в похожем состоянии, только неопределенность там была духовного рода. Но тогда получается, что духовный мир был создан вне времени, а это означает уже его вечность, о чем, например, говорил Ориген в своей теории предсуществования душ. Однако патристика не соглашается с этой точкой зрения, считая, что, хотя ангелы и созданы вне времени, как твари они не вечны, выступая в качестве умопостигаемого условия чувственного мира.

 

Поэтому,  как считают многие отцы Церкви (например, Григорий Богослов, Епифаний, Иоанн Дамаскин и др.), созданный в первый день творения свет был именно духовным и, касаясь в первую очередь оформления и организации духовного мира ангелов, создавал собой также условия для будущей на земле жизни и будущего чувственного света, который, как известно, появился на ней только в четвертый день творения (см. Быт. 1,14). Более того, если первоначально небо и земля не были отделены друг от друга — ведь сотворены они были «в начале» одновременно, — то с появлением первого творения Бога — духовно оформленной световой сущности, т. е. ангелов, такое отделение сразу происходит (см. Быт. 1, 3—5). Это означает, что ангелы, являясь уже духовно определенными сущностями, обособляются от земли, или материи, которой только предстояло пройти свое благоустройство, в процессе чего и появилось время. Более того, в Библии ангелы, окружающие престол Господа, традиционно определяются как «воинство неба» или «небесное воинство» (см., например, Нав. 5,14).

 

Это же выражение употребляется и для обозначения звезд, горящих на небесном своде и правильностью своего расположения напоминающих упорядоченные ряды войск (Втор. 4, 19; 4 Цар. 17,16; Дан. 8,10 и пр.). Ниже мы еще остановимся на рассмотрении смысловой связи, существующей между звездами и ангельскими духовными сущностями. Небо, таким образом, начинает воплощать собой духовную сущность, получившую от Бога свое обустройство раньше земли — ведь когда чувственный мир находился еще в хаотическом беспорядке, мир небесной духовности был уже организован. Это позволяет христианству говорить о независимости мира горнего по отношению к миру дольнему, о его приоритете в процессе Божественного творения. В этом смысле ангелов часто называют «надвременными». В данном случае это означает их надматериальность, так как в христианстве само время связывается с текучей тленностью материи, чего, естественно, лишен духовный мир. Но это не означает ни их абсолютной бесплотности, ни их полной оторванности от чувственного мира.

 

Невидимое ангельское небо мира горнего принципиально отлично от чувственного земного неба мира дольнего. Ведь в данном случае наличие или отсутствие временной характеристики соответствует пронизанности материальностью или чистой духовностью, что и определяет собой способ существования того или иного бытия. В Писании и в работах многих христианских богословов мир горний часто отождествляется в целом с небом, или духовностью, а мир дольний, или материальное, — с землей. Недаром именно с землей связана популярная в христианстве смысловая коннотация праха как всего временного, т. е. неустойчивого и изменяющегося, что после грехопадения рассматривается неизбежно в оценочном контексте. Августин совершенно отчетливо объясняет это положение тем, что перед этим духовным небом все, что мы видим, в том числе и материальное небо, — земля, твердь. Макарий Египетский в свою очередь полагает, что небо чувственное необходимо и оттого, что нельзя всем, кроме чистых сердцем и светящихся умом, созерцать духовное небо, а потому небо чувственное существует вместо занавеса. Часто небо — это место обитания духовных сущностей — называют «небом небес», что можно встретить уже в Ветхом Завете (см., например, Пс. 113, 24).

 

При всем различии этих двух небес оно не должно пониматься как дуальное противостояние духовно-бестелесного и материальнотелесного, как непреодолимый разрыв между двумя мирами. Ведь еще Иисус в Нагорной проповеди говорил, что небо есть «ПрестолБожий», а земля — «подножие ног Его» (Мф. 5, 34—35). В христианстве не существовало непреодолимых разделений, границ-рубиконов между земным миром материального и духовным миром небесного, хотя, конечно, путь от первого ко второму понимался как исполненное великих трудностей и испытаний паломничество, не всем доступное. Характерным и ярким подтверждением такого подхода служит византийское сказание о «святом отце Макарии Римском». В его основе лежит рассказ о том, как группа монахов отправилась увидеть то место, где «кончается небо», и как после длительных скитаний, в ходе которых они соприкоснулись со многим удивительным и  чудесным, странники оказались у пещеры, где жил св. Макарий. Место же это располагалось, как рассказал святому явившийся ему ангел, всего милях в двадцати от рая, охраняемого херувимом с огненным мечом. Именно там пребывали до грехопадения Адам и,Ева и там кончалось небо, за которым простиралось непосредственно «небо небес», место обитания духовных сущностей.