Фёдор Козырев - Искушение и победа святого Иова

Более полувека тому назад замечательный английский писатель и христианский мыслитель Г. К. Честертон остроумно заметил: «Значения "Иова" не выразишь полно, если скажешь, что это — самая занимательная из древних книг.

Лучше сказать, что это — самая занимательная из книг нынешних».

Воистину это было сказано «на века».

Трудно определить, что нас привлекает более всего в этой книге: захватывающий сюжет, обостренная до предела нравственная проблематика или торжествующая светоносность ее.

Но, вероятно, не последнюю роль в ее притягательности играет загадочность, ибо книга Иова, подобно хорошей губке, состоит большей частью из пустот.

В том смысле, что загадок в ней больше, чем ясных месг. Блаженный Иероним, переводивший книгу Иова на латинский язык, признавался, чтоухватить смысл многих мест в ней было для него также трудно, как трудно удержать человеку в руках мурену — самую скользкую рыбу: чем сильнее ее сдавливаешь, тем скорее она выскальзывает из рук (17, с. 8).

Главная ее загадка в том, как она вообще попала в канон, ибо в нравственном отношении она входит в вопиющее противоречие со всем тем, чему учит Ветхий Завет!

О ее крамольности догадывались многие духовные авторитеты, как среди иудеев, так и среди христиан. М. Рижский приводит любопытное свидетельство о том, что Гамалиил Старший (знаменитый законоучитель, фарисей, учитель апостола Павла) велел замуровать арамейский перевод книги Иова в стену (17, с. 211).

Возможно, он руководствовался теми же соображениями, по которым христианский законоучитель Федор Мопсуэтский (учитель Нестория) три века спустя объявил книгу Иова простым литературным произведением, а ее автора — тщеславным вольнодумцем, приписывавшим Иову речи, совершенно неподходящие для человека добродетельного и богобоязненного (17, с. 146).

Во всяком случае, среди современных комментаторов Библии не мало нашлось бы желающих подписаться под словами известного талмудиста Иоханана, сказанными по поводу речей Иова: «Если бы такое не стояло в Библии, не следовало бы этого говорить».

Фёдор Николаевич Козырев - Искушение и победа святого Иова - Поединок Иакова

М.: Дом надежды, 2005,368 с.

ISBN 5-94880-008-3

Фёдор Козырев - Искушение и победа святого Иова - Поединок Иакова - Содержание

ИСКУШЕНИЕ И ПОБЕДА СВЯТОГО ИОВА

Глава 1 ЗАГАДКИ КНИГИ ИОВА
Глава 2 ТРИ ВЕРСИИ
Глава 3 ОПРАВДАНИЕ ИОВА
Глава 4 ОПРАВДАНИЕ БОГА
Список цитированной литературы
В.Н. Топоров НЕСКОЛЬКО СЛОВ О "КНИГЕ ИОВА" И ОБ ЭТОЙ КНИГЕ

ПОЕДИНОК ИАКОВА

Протоиерей Владимир Федоров ВОСХОЖДЕНИЕ К БОГУ ЧЕРЕЗ БОГООСТАВЛЕННОСТЬ И БОГОБОРЧЕСТВО
Глава 1 ПОТЕРЯННЫЙ СИМВОЛ
Глава 2 БОГ ИЛИ ДЕМОН?
Глава 3 ГРЕХ И СЛАВА ИЗРАИЛЯ
Глава 4 СЕНААР - ПЕНУЭЛ ОТ БОГОБОРЧЕСТВА К БОГОСЫНОВСТВУ
Глава 5 СВЯТЫЕ БОГОБОРЦЫ
Глава 6 БОГОБОРЧЕСТВО СЫНА
Список цитированной литературы

Фёдор Николаевич Козырев - Искушение и победа святого Иова - Загадки книги Иова

Попробуем для начала как-то сгруппировать те вопросы, которые ставит перед нами книга. Во-первых, их можно разделить на историко-филологические — те, что можно адресовать историкам, этнографам и лингвистам,— и этические, относящиеся к ведению философов и богословов.

Из первой группы вопросов основных два: когда и кем была написана книга.

Время написания

Ни одна из библейских книг не имеет столь широкого диапазона датировки, как книга Иова. «Нет столетия в ветхозаветной истории, к которому бы тот или иной автор не приурочивал происхождение рассматриваемой книги», — писал В. Рыбинский. Она одна из самых ранних или самая поздняя книга Ветхого Завета — таковы два крайних мнения о времени ее происхождения. Согласно Оригену бл. Иерониму, Ефрему Сирину, Мефодию, большинству средневековых экзегетов, а также Талмуду и ряду исследователей нового времени (Михаэлис, Ян, Штир, Эбрард, Карповиц и др.), книга Иова написана в век Моисея. Согласно другому мнению, разделявшемуся Иоанном Златоустом, Григорием Богословом, а также ортодоксальными католическими и протестантскими библеистами, время написания книги — век Соломона (XI-X вв. до н. э.). Среди представителей светской библейской критики преобладает мнепие о послепленном происхождении книги (V-IV в. до 11, э.). К этой точке зрения присоединяется и ряд православных богословов: преосв. Филарет еп. Рижский, прот. Александр Мень[1] и др. И все же большинство православных историков Библии двух последних веков считает наиболее вероятной датой происхождения книги XI-X вв. до н. э. — «век Соломона».

Трудность датировки книги Иова обусловлена целым набором уникальных свойств этого произведения, одно из которых — его язык. Установлено, что у книги Иова самый богатый словарь из всех библейских книг. В ней больше всего слов, которые встречаются в Библии всего один раз (так наз. hapax legomena). Иногда это использовалось как аргумент в пользу ее позднего происхождения. Но, с другой стороны, в ней немало религиозных терминов, оборотов и выразительных приемов, встречающихся только в Пятикнижии Моисея, что давало веское основание некоторым из упомянyтых выше исследователей связывать происхождение книги Иова с эпохой Моисея. В общем, язык книги Иова составляет еще одну из ее загадок. Другая трудность связана с наличием в этом произведении комплекса внутренних противоречий, таких, к примеру, как несоответствие исторического «фона» книги ее содержанию. По множеству признаков описываемые в книге события разворачиваются в эпоху патриархов (от Авраама до переселения в Египет). Главные среди этих признаков — упоминание кеситы — металлического слитка, использовавшегося в качестве денежной меры (Иов 42:11), отсутствие священства (1:5), древний способ письма вырезанием букв на камне (19:23-24). В Септуагинте и церковно-славянской Библии содержится приписка к последним стихам книги Иова, взятая из «сирской книги». В ней Иов называется «пятым от Авраама» и отождествляется с Иовавом, царствовавшим в Эдеме во времена патриархов (Быт. 36:33).

С другой стороны, религиозно-этическая проблематика и литературный стиль книги ставят ее в один ряд с произведениями совсем другого периода — времени расцвета еврейской литературы и поэзии. Недаром она как в христианском, так и в иудейском каноне включена в один раздел с книгами, приписываемыми Давиду и Соломону (Притчи, Псалтырь, Песнь Песней и др.), — в -раздел, называемый «учительные книги» у христиан, ке-тубхим — у иудеев. Она не только обнаруживает близость с ними по дидактической своей форме и языку, но совершенно совпадает с ними в отдельных и характерных пунктах вероучения.

Наблюдаются многочисленные параллели между этими книгами в учении о Премудрости Божией, участвующей в творении мира (Иов 28 — Прит. 8,9), о преисподней (Иов 26:6 — Прит. 15:11) и загробной участи человека (Иов 7:9-10; 14:2,12 — Пс. 143:4, 145:4; Еккл. 3:19-20; 12:7), о власти Божией над стихиями (Иов 38:8-11 — Пс 103:9; Прит. 8:29) и т. п. Но наиболее очевидное сродство с произведениями, написанными в век Соломона и позже, проявляется в том, что в книге Иова полногласно звучит тема личной ответственности перед Богом и связанная с ней проблема мздовоздаяния — тема, чуждая эпохе патриархов и судей, но весьма часто встречающаяся, в той же постановке, что и в книге Иова, в учительных книгах и в книгах великих пророков. Подробнее об этом будет сказано в главе 4.

Лингвистический анализ текста не позволяет сколько-нибудь надежно утверждать, что книга Иова написана до Вавилонского плена, равно как и после него, в связи с чем сторонники допленного и послепленного происхождения книги вынуждены прибегать к косвенным и не слишком убедительным доводам для отстаивания своих позиций. Для первых главной опорой служит упоминание Иова пророком Иезекиилем в контексте, явно перекликающемся с речью Елифаза из книги Иова:

..Лели бы какая земля согрешила передо Мною, ...и Я простер на нее руку Мою, и истребил в ней хлебную опору, и послал на нее голод...

И если бы найтись в ней сии три мужа: Ной, Даниил и Иов, — то они праведностью своею спасли бы только свои души, говорит Господь Бог...

[1]Согласно о. А. Меню, книга Иова отражает новое религиозное озарение, посетившее Израиль в плену: в скорби Бог может являть Себя не менее ощутимо, чем в благоденствии. «Эта мысль нашла свое выражение в притче о древнем мудреце Иове, сложенной, вероятно, среди изгнанников» (19, с. 345).

Категории: