Сочинения Николая Кузанского казались побочным занятием «для облегчения души от тяжких забот», философские и математические трактаты создавались им иногда за один день, вдохновение отставляет в них на второй план систему. Ренессансный ум со стремлением к художественно-философскому охвату целого мира, Николай Кузанский синтезирует (возрожденческий синкретизм) традиционную патриотическую тематику (богопознание, учение о едином, христология, творение мира, иерархия бытия, Троица) с позднеантичным неоплатонизмом (Прокл, через Псевдо-Дионисия Ареопаги- та), со средневековой неофициальной схоластикой Иоанна Солсберийскогоу особенно Тьерри Шартрского и каталонского богослова и алхимика Р. Ауллия (которого Николай Кузанский, по-видимому, собственноручно переписывал), с иудео- арабской мыслью.
Он развертывает живую актуальность философских формул, рассматривая их через «увеличительное стекло» («Берилл», 1458) своего метода, тематизирует простейшие понятия «то же, что», «раньше», «неиное», «мочь». Глубина онтологической мысли, крайняя индивидуальность стиля, провинциальность латыни Николая Кузанского привели к тому, что ближайшие ученики мыслителя Дж. Бруно, Этьен Д’Этапль и его продолжатели Декарт, Аейбниц поняли его лишь частично. Так или иначе, центральные для него понятия метода, априорного предвосхищения структур бытия, бесконечности, человеческого творчества оказываются в средоточии новоевропейской философии. Видя в единстве первопричины дело философского познания, Николай Кузанский искал всё более «удобного» (facilis) пути к нему. В своих «конъектурах» он каждый раз новыми приемами описывал основной факт, сформулированный в названии его главной работы «Наука незнания» (De docta igno- rantia, 1440): в осознании нашего исходного незнания всегда уже действует понимание того, каким должно быть истинное знание.
Кузанский Николай - Об ученом незнании
Пер. с лат. В.В. Бибихина
2-е изд.
М.: Академический проект, 2015. 161 с.
Серия "Философские технологии"
ISBN 978-5-8291-1814-3
Кузанский Николай - Об ученом незнании - Оглавление
Предисловие
Об ученом незнании (De docta ignorantia)
-
КНИГА ПЕРВАЯ
- Глава 1. О том, что знание есть незнание
- Глава 2. Предварительный обзор нижеследующего
- Глава 3. О том, что точная истина непостижима
- Глава 4. Абсолютный максимум, совпадая с минимумом, понимается непостижимо
- Глава 5. Максимум есть единое
- Глава 6. Абсолютная необходимость максимума
- Глава 7. Триединство вечности
- Глава 8. О вечном рождении
- Глава 9. О вечном исхождении связи
- Глава 10. О том, что понимание троичности в единстве всё превосходит
- Глава 11.0 том, что математика лучше всего помогает нам в понимании разнообразных божественных истин
- Глава 12. Как мы намерены пользоваться математическими знаками
- Глава 13. Об изменениях, претерпеваемых максимальной и бесконечной линией
- Глава 14. О том, что бесконечная линия есть треугольник
- Глава 15. О том, что этот треугольник будет кругом и шаром
- Глава 16. О том, что максимум, в переносном смысле, относится ко всему как максимальная линия к линиям
- Глава 17. Другие глубочайшие учения, проясняющиеся из тех же оснований
- Глава 18. О том, как те же примеры дают нам понять причастность к бытию
- Глава 19. Перенесение бесконечного треугольника на максимальную троичность
- Глава 20. Еще о Троице и о том, что в Боге не может быть четверицы и так далее
- Глава 21. Перенесение бесконечного круга на единство
- Глава 22. О том, что божественное провидение соединяет противоположности
- Глава 23. Перенесение бесконечного шара на актуальность божественного бытия
- Глава 24. Об имени Бога и утвердительной теологии
- Глава 25. Язычники именовали Бога по-разному в аспекте творений
- Глава 26. Об отрицательной теологии
-
КНИГА ВТОРАЯ
- Пролог
- Глава 1. Вступительные замечания к выведению единства и бесконечности Вселенной
- Глава 2. О том, что бытие творений непостижимо происходит от первого бытия
- Глава 3. О том, что максимум непостижимо свертывает и развертывает всё
- Глава 4. О том, что Вселенная — максимум, но только конкретно определившийся, — есть подобие абсолюта
- Глава 5. Каждое — в каждом
- Глава 6. О свернутости и ступенях конкретизации Вселенной
- Глава 7. О троичности Вселенной
- Глава 8. О возможности, или материи Вселенной
- Глава 9. О душе, или форме Вселенной
- Глава 10. О вселенском духе
- Глава 11. Королларии к движению
- Глава 12. О положении Земли
- Глава 13. О чудесном божественном искусстве при сотворении мира и элементов
-
КНИГА ТРЕТЬЯ
- Пролог
- Глава 1. О том, что ни одна конкретно определенная вещь помимо абсолюта не может быть величайшим максимумом
- Глава 2. Конкретный максимум есть вместе и абсолют, творец и творение
- Глава 3. О том, что такой максимум сколько-нибудь возможен только в человеческой природе
- Глава 4. О том, что этот Богочеловек есть Иисус Благословенный
- Глава 5. О том, что Христос, зачатый через Святого Духа, родился от Девы Марии
- Глава 6. Таинство смерти Иисуса Христа
- Глава 7. О таинстве воскресения
- Глава 8. Христос первенцем из усопших поднялся на небеса
- Глава 9. Христос — судья живых и мертвых
- Глава 10. О приговоре судьи
- Глава 11. Таинства веры
- Глава 12. О церкви
- Письмо автора господину кардиналу Юлиану
- Примечания переводчика
Кузанский Николай - Об ученом незнании - Об ученом незнании (De docta ignorantia)
Возлюбленному Богом высокопреосвященнейшему отцу господину Юлиану, достопочтенному кардиналу святого апостольского престола, моему уважаемому наставнику
Для твоего высокого и многоопытного ума будет поистине предметом удивления то, что, неосторожно пускаясь излагать свои варварские нелепицы, я избираю судьей тебя, словно при крайней занятости важнейшими общественными делами в должности кардинала апостольского престола у тебя еще может оставаться какой-то досуг и словно глубокого знатока всех прославившихся до нашего времени латинских, а теперь уже и греческих писателей эти мои, может быть, очень нелепые размышления способны привлечь новизной своего заглавия; ведь мои таланты тебе давно хорошо известны. Приходится только надеяться, что само это удивление, — конечно, не перед чем-то прежде неведомым и якобы содержащимся здесь, а перед дерзостью, с какой я берусь рассуждать о сведущем незнании, — заманит твой жаждущий познаний дух прочесть мою книгу.
Натурфилософы говорят, что влечению к пище предшествует некое болезненное чувство в преддверии желудка, побуждающее природу, которая стремится к самосохранению, подкрепить себя. По-моему, точно так же и сильное удивление, начало философии, предшествует жажде познания, благодаря которой интеллект1, чье бытие есть понимание, укрепляет себя исследованием истины. А задевает нас обычно редкостное, даже если оно ужасно. Поэтому, неподражаемый наставник, сочти из гуманности, что в этих книжках скрыто что-то достойное, и прими от немца какой ни есть способ рассуждения о божественных вещах. Мне он стал очень дорог из-за вложенного в него большого труда.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
