Ле Гофф - Интеллектуалы в средние века

Речь в книге пойдет только об одном аспекте средневековой мысли, только об одном типе ученых. Я не игнорирую ни наличия, ни важности других духовных семейств, других духовных учителей. Но меня привлекла фигура интеллектуала, имеющего свою собственную историю. Она кажется мне весьма примечательной и значимой для истории западной мысли, будучи к тому же четко определимой социологически. Но было бы ошибкой говорить о ней в единственном числе, когда мы находим такое многообразие интеллектуалов (надеюсь, страницы этой книги отразят его).

 

От Абеляра до Оккама, от Альберта Великого до Жана Жерсона, от Сигера Брабантского до Виссариона — сколько темпераментов, характеров, различных и противоположных интересов!

 

Ученый и профессор, мыслитель по профессии, интеллектуал может определяться и некоторыми психологическими чертами, способными вклиниваться в мир духа, становиться некими складками характера, способными затвердевать, делаться привычками, даже маниями. В силу своей рассудительности интеллектуал рискует впасть в рассудочность. Своей наукой он все иссушает.

 

Разве не разрушает он своей критикой, не дискредитирует своей системой? В сегодняшнем мире предостаточно разоблачителей интеллектуала, делающих из него козла отпущения. Если Средние века и высмеивали закосневших схоластов, то к интеллектуалу они не были так несправедливы. Они не возлагали на университетских преподавателей вину за потерю Иерусалима, а на студентов Сорбонны — за поражение при Азинкуре.

 

Средневековье умело видеть в разуме страстное стремление к справедливости, в науке — жажду истины, в критике — поиск лучшего. Недоброжелателям интеллектуала через века отвечает Данте, поместивший в рай и примиривший в нем трех крупнейших интеллектуалов XIII века: св. Фому, св. Бонавентуру и Сигера Брабантского.

 

С очерка истории интеллектуалов, людей, посвятивших себя умственной деятельности, - ученых (монахов и клириков) и мирян (богословов и философов), Ле Гофф начинает свою экспансию в мир духовности и психологии человека Средних веков. Как и в последующих своих работах - «Другое Средневековье», «Людовик IX Святой», нашумевшей в 1960-е годы «Цивилизации средневекового Запада» и др., он остается верен культурно-антропологическому подходу «Новой исторической науки», у истоков которой стояли Марк Блок и Люсьен Февр.

Известный мидиевист и историк Жак Ле Гофф в своей ранней и достаточно небольшой книге «Интеллектуалы в Средние века» предлагает читателям введение в одну из интереснейших сфер западноевропейского средневекового мира. Эта книга призвана очертить общий вид и представить внутреннее содержание интеллектуального – причём, как религиозного, так и «светского» в определённом смысле – средневековья. Делает она это с помощью всего лишь четырёх структурных единиц: трёх относительно больших глав («XII век. Рождение интеллектуалов», «XIII век.

 

Зрелость и её проблемы» и «От университетского преподавателя к гуманисту») и одного приложения («Хронологические ориентиры»). Однако разделы вполне адекватно и даже красочно представляют жизнь средневековых школ и университетов и людей, их «населявших». Несмотря на научно-популярный формат, основные посылы и тезисы книги являются плодом серьёзных историко-философских изысканий автора, которые могут быть полезны как историкам, богословам, философам и культурологам, так и всем интересующимся вопросами истории идей, истории людей, истории образования и истории человеческих обществ.

 

Уникальность и специфичность данной книги, во-первых, в изящном и вместе с тем точном и доступном стиле Жака Ле Гоффа (здесь можно отметить качественный перевод А.М. Руткевича), во-вторых, в последовательном применённом культурно-антропологическом методе изучения материала и, в-третьих, в особенностях рассмотренного материала и чёткости его анализа. Касательно первого пункта что-либо говорить излишне, т.к. только непосредственное ознакомление с книгой даст ощущение стиля автора, а вот касательно второго и третьего следует кое-что сказать.

 

В своём исследовании Ле Гофф использует, как уже было сказано, культурно-антропологический подход, в своё время предложенный М. Блоком, Л. Февром и др. Т.е. к «препарированию» интересующих его аспектов европейского средневековья он подходит скорее со стороны культурологи и социологии, чем чистой историографии. И на самом деле, уже в самом введении он замечает, что данную работу можно было бы назвать «Введение в историческую социологию западных интеллектуалов». Но здесь нужно сделать поправку: у данного исследования есть очень чёткие границы, – как хронологические, так и социологические, – за которые автор не выходит.

 

Он сосредотачивается на анализе одной социальной группы – школьных/университетских учителей-магистров – и её культурном (западно-европейский «христианский мир» или corpus Christianorum), политическом (Франция, Италия и монархические/теократические системы правления), религиозном (христианская вера в форме католического вероучения) и мировоззренческом (сфера гуманитарного и духовного образованиы, синтетические – в чём-то античные, а в чём-то новые – системы мышления и т.п.) контексте. Однако делает он это умело, привлекая разнообразные источники материала и ракурсы их истолкования. Следовательно, книга Ле Гоффа – это явно продукт междисциплинарного подхода к интеллектуальной культуре XII-XIV вв., в котором историческая социология соединяется с антропологией и ещё «приправляется» философскими и богословскими фрагментами. В результате получается вполне съедобное блюдо.

 

При этом отдельно стоит упомянуть содержательный и информативный аспекты книги. Французский мидиевист умело показывает механизм формирования университетско-церковной интеллектуальной культуры классического средневековья, упоминая и голиардов, и Абеляра, и школу Шартра как со всеми их плюсами (нарождающийся «гуманизм», развивающаяся логика-диалектика и обновляющиеся богословско-философские теории), так и с их минусами («интеллектуальное бродяжничество», бедность и бесконечные споры с оппонентами или, что хуже, властями).

 

Так же детально и ясно он представляет и «зрелость» этого интеллектуализма: становление «университетской корпорации», формирование системы обучения, духовно-нравственные метаморфозы и, конечно же, выработку определённого инструментария, в который входили книги, схоластический (т.е. логичный, чёткий и технически выверенный метод анализа и изложения) подход, дискуссионные «упражнения» (лекции, диспуты) и т.д. И, наконец, он излагает историю постепенного заката схоластической интеллектуальной культуры и зарождение культуры гуманистической, не забывая упомянуть и очередные изменения социальных структур общества и религиозного климата.

 

В целом, «Интеллектуалы в Средние века» – это отличное научно-популярное введение в социологию, культурологию и педагогику Средних веков. И хотя из-за такого методологического акцента вопросы философского или богословского характера часто рассматриваются только вскользь (что с моей точки зрения кажется минусом книги), всё же её прочтение может существенно обогатить багаж знаний о «христианском средневековье» даже для студентов-теологов.