Богословские размышления - 16 - 2016

***

 

Как многолюдные собрания редстокистов (позднее именовавшихся пашковцами) в Санкт-Петербурге, так и многочисленные штундистские общины в Малороссии и за её пределами в последней трети XIX — начале XX вв., не остались незамеченными в российском обществе. Они нашли широкое освещение как в отечественной публицистике, так и в художественной литературе. Например, Н.С. Лесков, один из критиков евангельского движения в России, в 1884 г. опубликовал любопытный рассказ «Два свинопаса», в котором, основываясь на реальных происшествиях своего времени, подметил некоторые различия во взглядах великосветских петербургских редстокистов и малороссийской крестьянской штунды.

 

В Петербурге юный кадет выстрелил в девушку, не пожелавшую выйти за него замуж, и причинил ей тяжёлые увечья. Преступника судили и приговорили к длительному сроку заключения. Однако при посещении тюрьмы высокопоставленными редстокистами, бывший кадет трогательно «раскаялся в грехах», и те использовали свои связи для необыкновенно скорого освобождения из-под стражи нового единоверца. Затем он сделался образцовым членом общины редстокистов и пел вместе с ними, что стал «снега белей». Иронизируя над данным происшествием, Лесков вместе с тем серьёзно замечает, что наученный протестантами о спасении только верою, бывший кадет отнюдь не ощущал какой-либо необходимости отстрадать за свой ужасный грех и, увы, больше не проявил никакого интереса к покалеченной им девушке.

 

Вторая часть того же рассказа Лескова показывает, что он в то же время испытывал некоторые симпатии к штундистской строгости в вопросах веры и общественной дисциплины.[1] Автор описывает ещё одну неприглядную историю, на сей раз имевшую место в некой евангельской общине на юге России. Молодой крестьянин-штундист изменил жене и стал отцом незаконнорождённого ребёнка. Узнав об этом, единоверцы исследовали дело и определили следующее наказание: виновному — разделить землю и всё своё имущество на две части, первую из которых сохранить за собой и своей семьёй, а вторую — отдать для содержания соблазнённой им женщины и их общего ребёнка. В случае несогласия с братским решением виновному предлагалось идти «пасти свиней» (Лк. 15.13-15) — эвфемизм, указывавший на изгнание из общины. В конечном итоге, согрешивший штундист попросил у всех прощения и был вынужден согласиться с определённым ему наказанием. В заключение этой истории Лесков пишет:

 

Неизбежно сталкиваясь не только с отрицательными сторонами жизни первых евангельских общин в России, великие писатели, в отличие от авторов конъюнктурных и поверхностных, обычно не спешили с однозначными выводами. Например, такой проницательный критик зарождавшегося отечественного протестантизма как Ф.М. Достоевский оставил следующий отзыв об английском проповеднике лорде Г. Редстоке и гостеприимно принимавших его в своих домах русских аристократах:

 

 

Одновременно Ф.М. Достоевский недоумевал, зачем русским людям вообще понадобился протестантизм: «Ну какой в самом деле наш народ протестант и какой он немец? И к чему ему учиться по-немецки, чтобы петь псалмы? И не заключается ли всё, всё, чего ищет он, в православии? Не в нём ли одном и правда и спасение народа русского, а в будущих веках и для всего человечества?»

---