Морен – О сложностности

Первой книгой Морена стала Нулевой Год Германии [L’An Zero de l’Allemagne], написанная сразу после окончания Второй мировой войны, когда Морен, которому тогда было чуть больше 20-ти лет, находился в Германии вместе с французской армией. Нулевой Год Германии — его попытка документировать разруху од ной из самых утонченных и культурных стран Европы — родины Гете, Бетховена, Канта и других выдающихся деятелей западной цивилизации. Она являла собой попытку понять, как такая страна могла погрузиться в кошмар нацистской эпохи.

 

Центральное место в книге занимает не желание Морена сводить Германию и немцев к «продажным бошам» (мерзким немцам), но стремление оценить ужас ситуации в широком контексте и с необычайной глубиной чувств. Здесь мы уже находим краеугольный камень того, что Морен — борец еврейского сопротивления, в годы войны живший в смертельной опасности, — позже назвал бы сложностным мышлением, своим отказом редуцировать и тем самым искажать. Короче, сложностное мышление не редуцирует и не поляризует. Морен не хочет сводить Германию и ее народ к действиям нацистов, что сразу после войны слишком легко было сделать. Этот отказ от редукционстской — скажем, манихейской, — упрощенной точки зрения (точки зрения, которая часто руководствуется страхом, гневом и другими эмоциями, но не редко маскируется под холодную рациональность), является центральным элементом мысли Морена.

В наши дни термин редукционизм используется весьма, может даже чрезмерно, часто. У Морена редукционизм не какая-то теоретическая абстракция, не форма навешивания ярлыков.

 

Напротив, благодаря Морену, Альфонсо Монтуори он возникает из экзистенциальной реальности повседневной жизни и воплощается в ней. Позиция Морена проявляется в нежелании занять редукционистскую позицию по отношению к немецкому народу. Он отказывается уравнивать немцев и Германию только с нацистами и Холокостом. Было бы слишком легко сказать, что унижение евреев в Германии оправдывает такое же унижение немцев — как «чистое зло» — или нечто похожее. Но Морен настаивает на том, чтобы рассматривать немцев во всей их сложностности. Он исследует, почему и как, учитывая сложностность немецкого народа, тот стал жертвой нацистского бедствия. И самое главное, он всегда напоминает нам, что, будучи людьми, мы все уязвимы перед моментами безумия. Морен напоминает нам, что дуализм «добро против зла» слишком легко приводит нас к мысли, что «они» являются «злом», а «мы» — по определению — «добром», и потому все, что делаем мы, также — по определению — является добрым и законным. Ключевым здесь является то, что вера в «нашу» врожденную доброту сопровождается отсутствием само-рефлексии и самокритики, обычно с разрушительными результатами. Участие наблюдателя в каждом наблюдении, роль само-рефлексии и само-исследования в исследовании, опасность редукции и дизьюнкции, а также часто скрытые мотивы, задающие стремление к определенности, будут центральными и повторяющимися темами во всем творчестве Морена.