Роман Константинович Омельчук

Вера является неизменным спутником человеческой жизни. Широко известное высказывание М. Хайдеггера в отношении проблемы человека в равной степени применимо и к вере. Изучение веры как альтернативы научному знанию привело к тому, что вера ассоциируется с религией, с Богом. Однако вера присуща именно человеку, и потому должна рассматриваться в экзистенциальном и, что еще более существенно, в онтологическом аспектах. Даже для совершения одного шага необходимо верить в надежность и устойчивость почвы, которая в следующий момент окажется под ногами. Подобным образом и вера позволяет человеку «оставить» прошлое и «реализовать», «оформить», «оплотнить» будущее в настоящем.

Вера только сейчас в полной мере становится объектом научного изучения, до сих пор ее рассматривали крайне односторонне, часто направляя исследование по узкому пути. Понимание веры в современной философии, выраженное в работах таких зарубежных авторов, как, например, Η. Н. Price, D. Davidson, A. Plantinga, Ph. Rosemann, F. Huber, а также отечественных исследователей — E. А. Евстифеевой, T. В. Ряховской, К. В. Костиковой, Е. В. Соловьевой, Н. А. Калюжной, М. С. Теплых, Ф. А. Хуснутдиновой, Е. Ю. Базарова, И. А. Черносвитовой, А. Н. Демидова, можно классифицировать в нескольких направлениях. К их числу необходимо отнести гносеологический (когнитивный), религиозный (метафизический), а также внерелигиозный (психологический). Естественно, данные направления не являются новыми и революционными в философской мысли, они последовательно развивались на протяжении всей истории философии. Понимание веры во всех этих случаях формировалось в качестве противопоставления разуму (а потому и истине) и особого элемента именно религиозной жизни человека и общества, а также в качестве функции человеческой психики, потребность в которой становилась особенно острой в критических ситуациях и в условиях дефицита информации. В данных обстоятельствах вера представляла интерес только как феномен, который имел косвенное и вспомогательное значение, а потому ее сущность осталась недостаточно понятой и раскрытой. В доказательство этого следует привести два примера. Во-первых, М. С. Теплых, выделяя в своем исследовании религиозную, экзистенциальную, гносеологическую (когнитивную), мировоззренческо-онтологическую (философскую) веру, определяет последнюю именно как веру «в изначальные, безусловные постулаты (допущения) о существовании и сущности мира в целом, которые потенциально не проверяемы и не могут быть обоснованы». Онтологичность веры в этом случае — только признак ее объекта, а вовсе не сущностная характеристика самого феномена веры. Во-вторых, Т. В. Ряховская, выделяя религиозную faith-веру и внерелигиозную belief-веру определяет последнюю в качестве «светского, гносеологического аспекта целостного феномена веры». Учитывая несводимость веры только к религиозной форме, такое определение упускает из виду, что вера (как религиозная, так и внерелигиозная) есть не столько познание, сколько отношение. Онтологичность веры, ее сущностная сторона в этом случае снова оказывается затененной одной из функций.

Анализ веры как религиозного или гносеологического феномена во многом препятствовал систематической разработке онтологического подхода к вере. Во-первых, вера в большинстве случаев выступала только средством познания без акцента на ее самостоятельной значимости. Во-вторых, вера как иррациональный феномен, рассматриваемый в рамках теории познания, неизбежно ассоциировалась с такими понятиями, как ложь, сомнение, заблуждение, незнание. В-третьих, вера как элемент религиозного самопознания, рассматриваемый в свете межконфессионального непонимания, фактически становилась непостижимой с точки зрения несводимости различного опыта в одной системе координат. Кроме того, необходимо отметить, что в определенной степени психологический и экзистенциальный подходы препятствовали фундаментальному онтологическому исследованию веры. Однако необходимо отдать должное трудам А. В. Романова, С. А. Нижникова и А. И. Шафоростова, которые во многом способствовали формированию основы именно для онтологического подхода к вере. На наш взгляд, начало такого углубленного онтологического исследования веры совпадает с изучения сущности самого бытия.