Серия – «Иудейские корни христианской мистики»
В ранних иудейских апокалипсисах мы встречаем описания удивительных метаморфоз, случающихся с их великими героями. Почти всегда подобные трансформации происходят в присутствии Бога, который часто предстает перед этими визионерами, восходящими к высшим небесам, в своем антропоморфном виде.
Более того, эти, поражающие воображение, явления антропоморфной Божественной Славы или Кавод, становятся своего рода эталоном, по которому бывшая смертная природа адепта обретает теперь свою небесную форму. И действительно в рассказах об этих небесных инициациях, во время которых ангелы совлекают с адепта его ветхие земные ризы, облекая его в светоносные эсхатологические одеяния, мы находим много сходства с описаниями Божьей Славы.
Метаморфоза адепта, происходящая перед самим Престолом Славы Бога, порой создает впечатление, что эта божественная антропоморфная Форма служит для ангелов своего рода наглядной моделью, по которой они создают бессмертное тело нового гражданина небес. Часто апокалиптические рассказы открыто подчеркивают связь между Формой Божества и преображенным телом адепта, при котором визионер обретает свойства своеобразной иконы Бога, роль, утерянная Адамом после его грехопадения в райском саду.
Подобное апокалиптическое понимание, в котором антропоморфная Слава Бога становиться источником и образцом преображения визионера в небесах, уходит своими глубокими корнями в библейские предания1 и, в особенности, в священнические традиции, отраженные в первых главах Книги Бытия, где первоначальное творение человеческого тела осуществляется по образу и подобию Тела Бога.
В этом священническом предании, где библейский антропоморфизм получает свое наиболее яркое и последовательное проявление, Бог понимается как сотворивший человека по Своему образу и подобию (Быт. 1:27) и потому часто представляется как обладающий человекоподобными формами. Одно из таких парадигмообразующих описаний антропоморфной Божьей Славы (Кавод) дано в первой главе Книги пророка Иезекииля, которая может рассматриваться как своего рода манифест священнической идеологии телесной теофанической образности.
Кавод представлен там как пребывающая на престоле человеческая фигура, объятая пламенем. Морфологическое сходство между человеческим и Божественным телом, постулируемое через понятие Божьего Образа, становится важным концептуальным инструментом, часто используемым позже в описаниях метаморфоз, происходящих с героями иудейских и христианских апокалиптических повествований.
Другой важный аспект этой идеологии, в которой Божественное Тело рассматривается как прототип человеческого — его культовая составляющая. Так, уже в первой главе Книги пророка Иезекииля, антропоморфная Слава Бога описывается как объект ангельского богослужения. Подобный же священнический контекст проявляется соответственно и в библейских описаниях культовых реалий на земле.
Традиции Преображающего Видения в Иудаизме и Христианстве
Под редакцией Т. Гарсии-Уидобро, SJ и А. А. Орлова
Перевод с английского – Г. В. Вдовина
Перевод с испанского – И. Д. Колбутова
Издательство – «Институт св. Фомы» – 320 с.
Москва – 2020 г.
ISBN 978-5-6042300-6-0
Андрей Орлов – Традиции Преображающего Видения в Иудаизме и Христианстве – Содержание
- Введение Томас Гарсиа-Уидобро, SJ
- Преображение верующего: От апокалиптической парадигмы св. Павла к интериоризации христианского опыта Томас Гарсиа-Уидобро, SJ
- Адамическая идентичность и видение Бога: От падения к искуплению Андрей Орлов
- Кавод на Горе: Иисус как Божья Слава в евангельских рассказах о Преображении Андрей Орлов
- Кавод на Реке: Преображение Иисуса в Божью Славу в евангельских рассказах о Крещении
- Андрей Орлов и Александр Голицин «Множество светильников, зажженных от одного»: Парадигмы преображающего видения в Макариевских Беседах
Андрей Орлов – Традиции Преображающего Видения в Иудаизме и Христианстве – Адамическая идентичность и видение Бога: От падения к искуплению
В иудейском и христианском мире сформировались богатые традиции толкования текста первых глав Книги Бытия. В этих главах наиболее ярко выражается изначальное непосредственное отношение человека к Богу. Определяющим для первой пары людей было их бытие с Богом, что проявлялось в их облачениях, сиявших светом славы, в питавшей их пище, которой служило само присутствие Бога, и в способности к пророчеству, то есть к познанию божественных мыслей и языка. Эта непосредственность, выражавшая образ и подобие, по которым они были сотворены, утрачивается вследствие неповиновения первых людей. С того времени человек более не будет облачен в свет и славу Бога, его пищей не будет божественное сияние, а пророческое знание не будет ему врождено.
Человеку предстоит жить под властью греха и непрестанного лжемыслия, а идолопоклонство и безнравственные поступки будут очевиднейшим проявлением этой деградации. Только через покаяние, то есть очищение тела и духа, человек с помощью благодати Божией сможет вновь обрести утраченное подобие. Этот процесс восстановления по-разному описывается в синоптических евангелиях, где Иисус назван вторым Адамом. Настоящая статья представляет собой попытку проанализировать каждый из этих элементов, опираясь, главным образом, на различные версии Жития Адама и Евы, другие ранние апокрифы и синоптические евангелия. Будут использоваться и другие, позднейшие апокрифы и раввинистическая литература, но не в качестве основных источников статьи.
1.Падение первой пары людей: утрата божественной славы и видения Бога. Когда подстрекаемая змеем Ева увидела, что древо познания добра и зла было «хорошо для пищи, приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание, она взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел» (Быт 3:6). С этого момента была утрачена близость с божеством, то есть прямое общение с Богом, выраженное в сияющих одеждах, пище и пророческом знании Адама и Евы. В противоположность этим протологическим качествам, их глаза открылись (Быт 3:7), чтобы узреть собственную наготу: хрупкость жизни, лишенной всякого владения при рождении и смерти (Иов 1:21; Еккл 5:14; Ос 2:5).
С библейской точки зрения, нагота описывается, помимо этого, как насильственное лишение одежд, минимальной заботы, власти и помощи (Ис 58:7; Иез 18:7, 16; Ам 2:16). Именно поэтому Адам, услышав глас Бога в раю, испугался и скрылся (Быт 3:10).2 С другой стороны, нагота, согласно иудейским и христианским мистическим преданиям, выражается в утрате божественной славы, покрывавшей человека либо как одеждами, либо как их сияющим блеском. В армянской версии Жития Адама и Евы (44, 20) говорится, что Ева, вкусив от плода, увидела, что «обнажена от славы, в которую была одета».3 Тогда, испугавшись, она принялась плакать, упрекая змея: «Что ты сделал со мною?». Это обвинение повторится далее из уст Адама, когда женщина будет вторично обманута дьяволом.
В латинской версии Жития Адама и Евы первый человек громко восклицает: «Увы тебе, дьявол! Почему выступаешь ты против нас? Какое тебе до нас дело? Что мы сделали тебе, что ты столь упорно преследуешь нас?» (11, 2). Тогда дьявол начинает упрекать Адама за свою судьбу в повествовании, известном в различных версиях.5 В связи с этим он подчеркивает, что «когда Бог вдохнул в тебя дух жизни, и твои лицо и подобие (est vultus et similitudo) были сотворены по образу Божию, Михаил привел тебя и сделал так, чтобы тебе поклонялись в присутствии Бога (13, 2) [...] Тогда Михаил созвал всех ангелов и сказал: “Поклонитесь образу Господню, ибо так приказал Господь”» (4, 1). А дьявол тогда отказался поклониться, потому что считал Адама ниже и младше себя.
Такое поведение привело к тому, что многие ангелы последовали его примеру, и это разгневало Бога, изгнавшего их из рая (14, 3—16, 1). В латинской версии Жития Адама и Евы особенно интересно упоминание о лице Адама, сотворенном по образу Божию и потому призванного быть объектом поклонения для ангелов. Более того, после этого эмоционального диалога между дьяволом и Адамом, первый человек обратился к Богу с мольбой удалить от него врага и дать ему, Адаму, «славу, которую тот утратил» (da mihi gloriam eius, quam ipse perdidit) (17, 1). Взаимосвязь между славой и Адамом обнаруживается также в литературе Кумранской общины, где ее членам обещается прощение всех грехов, наследование «всей славы Адама и изобилие дней» (1QH 4, 14—15 [17, 14—15]).
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
Комментарии
Спасибо, интересно! Чего