Роккуччи - Сталин и патриарх - Православная церковь и советская власть - 1917-1958

В ночь с 4 на 5 сентября 1943 г. Сталин принял в Кремле трех митрополитов, обеспечивавших управление Русской православной церковью.

 

Поразительно уже то, что эта встреча вообще состоялась: ведь до сих пор несколько десятилетий кряду руководитель советского государства безжалостно преследовал православное духовенство и верующих. Наступление на религию велось уже четверть века, и участвовавшие в переговорах три иерарха принадлежали к числу тех, кому удалось эти гонения пережить. В ходе той долгой и откровенной беседы Сталин дал согласие на избрание патриарха, которому предстояло возглавить русскую церковь. Дело в том, что начиная с 1925 г. патриарший престол фактически пустовал, потому что советские руководители не разрешали церкви выбрать нового предстоятеля. Патриарх Московский и всея Руси был избран лишь 8 сентября 1943 г.: им стал митрополит Сергий (Страгородский).

 

Адриано Роккуччи ; [пер. с итал. О. Р. Щелоковой].

М. : Политическая энциклопедия, 2016. - 582 с.

История сталинизма

ISBN 978-5-8243-1948-4

 

• 1. Царь и патриарх
• 2. Имперская парадигма
• 3. Между идеологией и историей
• 4. Скорбный путь русской церкви
• 5. Война против религии
• 6. Религия, православие и советская история

• 1. Год 1917-й: уходит царь, возвращается патриарх
• 2. Большевистское наступление
• 3. Антицерковная стратегия
• 4. Мистика антирелигиозной борьбы
• 5. Митрополит Сергий

• 1. Год «великого перелома»
• 2. Против попов и против «кулаков»
• 3. Борьба символов
• 4. Тактическое отступление
• 5. Между сопротивлением и выживанием
• 6. Ликвидировать церковь

• 1. Конец террора?
• 2. Православие на границах
• 3. Появляются новые верующие
• 4. Религиозное возрождение под властью вермахта
• 5. Свастика и византийский крест
• 6. Церковь и патриотизм

• 1. Ночь в Кремле
• 2. Вновь появляется патриарх
• 3. Нужны ли храмы советским людям?
• 4. Власти в замешательстве
• 5. Чекист Карпов
• 6. Централизация церковных структур
• 7. Епископат обласканный и контролируемый
• 8. Современный епископ
• 9. Торжество православия в столице коммунизма

• 1. Причины перелома
• 2. Геополитика и безопасность
• 3. Украинский вопрос
• 4. Русская церковь на международной арене

• 1. Преемственность в духе продолжения традиций
• 2. Религиозное возрождение и слабость церкви
• 3. Статистика открытия церквей
• 4. Какую свободу получила церковь?

• 1. Борьба за власть и религиозная политика
• 2. Пошатнувшееся равновесие
• 3. Сталин - гарант «статус-кво»
• 4. Обеспокоенность Алексия
• 5. Патриарх-консерватор и монарх

• 1. Сфера деятельности церкви сужается
• 2. Городской облик деревенской церкви
• 3. Епископат Алексия
• 4. Лука в Крыму
• 5. Честный диалог
• 6. Новое поколение духовенства
• 7. Терпимая инакость монашества

• 1. После Сталина. Время неопределенности
• 2. ЦК идет на попятную
• 3. Встречи с руководителями правительства
• 4. Украинская аномалия
• 5. Окрепшая церковь
• 6. К новому антирелигиозному наступлению

 

 

Интронизация первого патриарха Московского Иова состоялась в 1589 г. в Успенском соборе Московского Кремля. А за несколько десятилетий до этого, в 1547 г., венчали на царство первого русского царя, Ивана IV Грозного, чей сын и наследник Федор стал главным поборником учреждения патриаршества на Руси. После падения Константинополя Москва считала себя Новым Константинополем и Третьим Римом. В столице новой и единственной в мире православной империи, как и в Византии, сначала появился «базилевс», то есть царь (так на Руси именовали правителя, императора), и лишь потом - патриарх. Однако в условиях русских реалий, в рамках идеологии Москвы - Третьего Рима византийская культурная модель подверглась своеобразному переосмыслению. Царь и патриарх превратились в сакральные фигуры, обрели особую харизму, что и определило «специфику русской концепции светской и духовной власти». Это представление укоренилось в русском обществе столь глубоко, что не исчезло даже со временем. Отношения между царем и патриархом, между верховным представителем светской власти и первоиерархом Русской православной церкви приобрели в России такое значение, что, как бы ни изменялись их правила и формы, сами они играли определяющую роль для всей российской истории Нового времени.

 

Изучением этих отношений, столь значимых для судеб России, занимался Б. А. Успенский. Посвятив им свою работу «Царь и патриарх», он выявил тесную взаимосвязь между становлением автокефалии русской церкви и утверждением имперской власти в Московской Руси. В ранг патриарха митрополита Московского возвели потому, что он был епископом новой православной имперской столицы - точно так же это когда-то произошло и с архиепископом Константинопольским. Именно наличие царя в Московской Руси сделало появление в ней патриарха не просто возможным, но и необходимым. «Русское патриаршество - дитя царской воли», - писал А. В. Карташев. И в Российской империи, в отличие от Византии, эта особенность в обряде интронизации патриарха сохранилась. Если церемония коронации царя не требовала присутствия патриарха, то интронизация патриарха обязательно происходила в присутствии царя.

 

В обряде венчания царя на царство и, с другой стороны, в чине интронизации патриарха русское переосмысление византийской модели проявило себя наиболее ярко, выявив удивительные параллели между обеими церемониями. В самом деле: обряд помазания на царство приобрел в Московском государстве свою специфику, сделавшую его непохожим на аналогичные священнодействия, которые совершались во время церемоний коронации самодержцев в Византии и Западной Европе. На Руси помазание на царство отождествилось с таинством миропомазания после крещения; во время помазания на царство действия и молитвы обряда миропомазания повторялись заново - несмотря на содержащийся в каноническом праве запрет совершать это таинство повторно. Таким образом, самодержец получал своего рода «дополнение» к уже совершенному над ним таинству, что особенно усиливало ощущение сакральности, присущей, как считалось, и личности царя, и его предназначению. «Следовательно, -пишет Успенский, - повторение миропомазания означает, что после венчания (коронации) царь приобретает качественно новый статус -отличный от статуса всех остальных людей... Соответственно венчание и помазание на царство определяют представление об особой харизме царя, специфическое для России».

 

С другой стороны, обряд интронизации патриарха Московского предусматривал совершение хиротонии - даже в том случае, если рукополагаемый уже посвящен в епископы. Здесь происходило нечто

аналогичное обряду венчания самодержца на царство: повторная хиротония, хотя она и запрещалась церковными канонами, наделяла патриарха особой сакральностью, отличавшей его от прочих епископов русской церкви: «Административные функции главы государства и главы церкви (царя и патриарха), которые в Византии определялись специальными юридическими установлениями, воспринимаются в России как проявление особой харизмы - харизмы власти. Так юридические полномочия превращаются в полномочия харизматические: симфония власти претворяется в симфонию харизмы».