Стась - Пламя Олимпа - Скандинавская мифология

Давным-давно, когда мир был молод, и боги и титаны правили вселенной, на горизонте зарождалась новая эпоха. В битвах за власть и свободу сходились могучие олимпийцы и древние титаны, а судьба всего мироздания висела на волоске. Это время было наполнено борьбой за власть, отчаянными подвигами и героями, которые, несмотря на страх, вставали на защиту справедливости. "Пламя Олимпа: От тьмы к свету" переносит нас в мир, где боги и герои вынуждены искать путь к гармонии через испытания и жертвы. Веками бушевали войны, сменялись правители, и каждый новый день приносил вызов, требующий мужества и решимости. На фоне этих событий развертывается история Ириды, Телемаха и многих других героев, чья жизнь стала символом борьбы и веры в лучшее будущее. От восстания титанов до установления мира на Олимпе эта книга рассказывает о великой эволюции мира, который проходил через тьму, чтобы обрести свет. Истории богов, героев и смертных переплетаются, создавая полотно, которое рассказывает о том, что настоящая сила – не в мощи и власти, а в единстве, любви и готовности жертвовать собой ради общего блага. Приглашаем вас окунуться в мифологический мир древней Греции, где приключения, магия и вера в светлое будущее идут рука об руку. Познайте мир, где каждый герой, будь то бог или простой смертный, может оставить свой след в истории, сделав шаг от тьмы к свету.

В самом начале не существовало ничего. Ни земли, ни моря, ни неба, ни звёзд. Лишь бескрайняя пустота, которую называли Хаосом. Это было состояние абсолютного ничто, где не было ни времени, ни пространства, ни формы. Хаос был подобен тёмному океану без берегов и границ, в котором не было ни волн, ни движения. Он был абсолютной потенциальностью, бесконечным хаосом, в котором заключались все возможные формы, но ни одна из них ещё не обрела бытия. Эта пустота не была мёртвой – в её глубинах таился источник всего сущего. Хаос хра нил в себе зачатки будущих миров, жизнь и сущности, которые должны были однажды про будиться. Это было состояние, где ещё не существовало деления на добро и зло, свет и тьму. Здесь находились вместе все возможности, и их развитие зависело лишь от одного мгновения, от первого толчка, который должен был привести мир в движение.

 

«Автор»,  2024   45стр — (Мифологическое наследие)

 

 

---

Меня зовут Хавар Сигурдсон. С каждым новым днём я убеждаюсь, что древние легенды живут не только в песнях и рунах, но и в самой сути нашего мира. Я переплёл свою жизнь с этими историями, оберегая их от забвения и возвращая в них жизнь, когда сижу у очага, постукивая по деревянной чаше, полной эля. Каждый раз, когда я произношу первое слово, в моей памяти всплывают вечные образы – рёв суровых ветров, треск огня и скрип льда. И в этих звуках оживает первозданная бездна, что когда-то была всем и ничем одновременно. Такова она, таинственная Гиннунгагап, Пустота и Начало всего сущего. Прежде чем появился хоть один маленький островок жизни, раньше, чем где-то мог пробежать снежный заяц или злобно сверкнуть глаза волка, была лишь бескрайняя бездна. Её едва ли можно пред ставить, а ещё труднее описать: это было место, где не существовало ни верха, ни низа, ни правды, ни лжи. Когда я рассказываю об этом, всякий раз ощущаю холодок на затылке: будто ветер, заглядывающий в треснувшую дверь моего дома, внезапно обдаёт морозным дыханием, заставляя вспомнить о ледяных пустошах Нифльхейма и об огненных просторах Муспель хейма. Сказание гласит, что на одном краю бездны обитал Нифльхейм – край льда, тумана и непроглядной стужи. Я представляю его так: царство в вечном полумраке, где каждый шаг отзывается хрустом замёрзшего льда, а тёмные воды залегают под ослепительно-белыми напла стованиями снега. И лишь жалобный вой ветра или редкие трески ледяных глыб заполняют собой это пространство. Стоит думам моим унестись туда, и я уже почти слышу, как колеблется внутри меня энергия первозданного мрака и осознаю собственную незначительность перед лицом древних стихий. На другом краю Гиннунгагапа кипел Муспельхейм. Я не раз пытался вообразить то пекло: пульсирующие потоки магмы, языки пламени, ярче которых нет ничего на свете, и искры, взлетающие к самому небу. Там, говорят, обитали перворожденные существа огня – суровые и могущественные, несущие в себе непостижимую силу разрушения и созидания. В своих странствиях я встречал моряков, которые клялись, что видели за морскими далями отблески какого то неукротимого пламени. Может, то был лишь закат, но я всегда думал: а вдруг они краем глаза, неведомо как, заглянули в сам Муспельхейм? И вот когда искры огня из Муспельхейма столкнулись с мёрзлым дыханием Нифльхейма в бездонной Гиннунгагап, случилось великое чудо – возник первичный хаос, первый вздох мира. В тот миг родились силы, что дали начало жизни и движению. Те, кто слышал эту легенду впервые, часто переспрашивают: «Но как может родиться что-то из столкновения противоположностей?» Я отвечаю, что жизнь всегда рождается там, где сталкиваются крайности – холод и пламя, смерть и рождение, страх и надежда. Разве не так свершается наш путь, когда мы идём вопреки опасностям, когда боремся за выживание? Так и тогда, в самом сердце Гиннунгагапа, из льда и огня возник И мир – первый великан, могущественный и безмерно опасный. Люди, да и сами асы, порой называют его Хримтурс, что значит «инейный великан».

 

 

«Автор»,  2024   103стр— (Мифологическое наследие)