Эту книгу можно читать отдельно, вместе с тем она является частью цикла Incerto («Неопределенный»), объединяющего: а) практические обсуждения, б) философские истории и в) научные и аналитические комментарии к проблемам случайности, связанным с тем, как жить, есть, спать, спорить, сражаться, дружить, работать, развлекаться и делать выбор в условиях неопределенности. Цикл Incerto — чтение, доступное широкому читателю, но обманываться не стоит: это эссе, а не популяризация каких-то иных, куда более скучных трудов (специальное приложение к Incerto стоит особняком).
Книга рассказывает о четырех проблемах, которые, по сути, — одна: а) неопределенность и достоверность знаний (практических и научных — между ними есть разница), или, выражаясь грубее, распознавание чуши; б) симметрия в отношениях между людьми: честность, справедливость, ответственность и взаимная выгода; в) распределение информации при взаимодействии и г) рациональность в сложных системах и реальном мире. То, что эти четыре темы невозможно рассматривать отдельно, делается предельно ясно, когда вы ставите на кон... свою шкуру.
Нассим Николас Талеб - Рискуя собственной шкурой: Скрытая асимметрия повседневной жизни
М. :КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2018. — 384 с.
ISBN 978-5-389-14168-1
Нассим Николас Талеб - Рискуя собственной шкурой: Скрытая асимметрия повседневной жизни - Содержание
КНИГА I. ВВЕДЕНИЕ
- Пролог, часть 1. Антей Измотанный
- Пролог, часть 2. Краткий тур по симметрии
- I. От Хаммурапи к Канту
- II. От Канта к Жирному Тони
- III. Современность
- IV. Душа на кону
- Пролог, часть 3. Ребра Incerto
- Приложение. Асимметрия в жизни и различных явлениях
КНИГА II. ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД НА АГЕНТСКУЮ ПРОБЛЕМУ
- Глава 1. Почему каждый должен есть своих черепах: равенство в неопределенности
КНИГА III. ВЕЛИЧАЙШАЯ ИЗ АСИММЕТРИЙ
- Глава 2. Побеждает самый нетерпимый: господство упрямого меньшинства
- Приложение к книге III. Еще кое-что неожиданное о коллективе
КНИГА IV. ВОЛКИ СРЕДИ СОБАК
- Глава 3. Как законно приобрести человека
- Глава 4. Когда на кону чужая шкура
КНИГА V. БЫТЬ ЖИВЫМ ЗНАЧИТ РИСКОВАТЬ
- Глава 5. Жизнь в симуляторе
- Глава 6. Интеллектуал, но идиот
- Глава 7. Неравенство и шкура на кону
- Глава 8. Эксперт по имени Линди
КНИГА VI. ПОДРОБНЕЕ ОБ АГЕНТСКОЙ ПРОБЛЕМЕ
- Глава 9. Хирурги не должны быть похожи на хирургов
- Глава 10. Отравление — участь богачей: предпочтения остальных
- Глава 11. Facta non verba (Дела, а не слова)
- Глава 12. Факты — истина, новости — фальшивка
- Глава 13. Политика сбыта добродетели
- Глава 14. Мир, а не чернила и не кровь
КНИГА VII. РЕЛИГИЯ, ВЕРА И ШКУРА НА КОНУ
- Глава 15. Они не знают, о чем говорят, когда говорят о религии
- Глава 16. Без шкуры на кону нет божественного
- Глава 17. Папа римский — атеист или нет?
КНИГА VIII. РИСК И РАЦИОНАЛЬНОСТЬ
- Глава 18. Как рационально подходить к рациональности
- Глава 19. Логика принятия риска
Эпилог. Что сказал мне Линди
Благодарности
Глоссарий
Специальное приложение
Примечания
Библиография
Нассим Николас Талеб - Рискуя собственной шкурой: Скрытая асимметрия повседневной жизни - Без шкуры на кону нет божественного
Вы осознаёте, что такое религия, когда поститесь. Я пишу эти строки, заканчивая изнурительный греко-православный Великий пост, по большей части запрещающий животные продукты. Пост особенно трудно соблюдать на Западе — люди здесь едят сливочное масло и другие молочные продукты. Но если вы поститесь, вы вправе праздновать Пасху; это как глоток свежей воды для жаждущего. Вы заплатили требуемую цену.
Вспомним наше краткое обсуждение богословской необходимости того, чтобы Христос был человеком — он должен был пожертвовать самим собой. Пришло время развить наши доводы.
Главная богословская ошибка пари Паскаля — в том, что вера не может быть делом выбора. Она влечет за собой симметрию: вы сколько-то платите и что-то получаете. Иначе все было бы слишком легко. Принцип шкуры на кону, главенствующий во взаимодействии людей, главенствует и в нашем общении с богами.
БОГИ НЕ ЛЮБЯТ ДЕШЕВЫХ СИГНАЛОВ
Даже если мне суждено прожить 125 лет, я всегда буду помнить алтарь церкви Св. Сергия (на местном наречии — Мар Саркис) в городке Маалула, население которого говорит по-арамейски. Я был в этой церкви два десятка лет назад, когда загорелся идеей выучить древний и лишенный должного внимания язык. В Маалуле до сих пор говорят на диалекте западного арамейского языка — на нем же говорил Христос. Во времена Христа на Леванте были распространены два языка: города побережья говорили по-гречески, а глубинка общалась на арамейском. Для тех, кто понимает в Талмуде: западный арамейский соотносится с «ерушалми», или «палестинским арамейским», по контрасту с вавилонским арамейским — он ближе к нынешнему сирийскому. Я как завороженный смотрел на детей, которые болтали, дразнили друг друга и делали все то, что обычно делают дети, но на древнем языке.
Когда город хранит остатки древнего языка, следует искать и следы древних практик. Они в Маалуле и правда есть. Подробность, которую мне никогда не забыть: в алтаре церкви Св. Сергия имеется кровосток. Он остался от более ранней, дохристианской практики. Убранство церкви отчасти «унаследовано» ею от перестроенного языческого храма, в котором молились ранние христиане. На деле, рискуя огорчить нескольких человек, храм перестроили не слишком сильно: ранние христиане были немного язычниками. Стандартная теория такова: до Никейского собора (IV век) переиначивать языческие алтари было для христиан обычным делом. Так или иначе, кровосток доказывает то, что я всегда подозревал: христиане и иудеи на практике не слишком отличались от последователей других семитских культов — и молились в одних и тех же храмах. Святые в христианстве появились именно вследствие переработки чужих культов. Тогда не было телефонов, факсов и финансируемых саудовскими принцами сайтов, чтобы гарантировать однородность религии.
«Алтарь» в разговорном левантийском (сиро-палестинском) арабском и арамейском — все еще madbah от корня «дхб», «ритуальное убийство путем перерезания гортанной вены». Древняя традиция оставила отпечаток и на исламе: халяльная пища требует именно такого метода забоя. А qorban, семитское слово от корня «крб», «приближаться (к Богу)», изначально — через жертвоприношение, все еще обозначает таинство.
Одна из ключевых фигур шиитского ислама, имам Хусейн, сын Али, воззвал к Богу перед смертью, предложив себя в качестве жертвы: «Позволь мне стать для Тебя qorban», — ценнее жертвы быть не может.
Его последователи до сих пор буквально ставят шкуру на кон: почитая память Хусейна ибн Али в день Ашура, они до крови хлещут себя плетьми. Самоистязание присутствует и в христианстве — в память о страстях Христовых; в Средние века оно было распространено повсеместно, а сегодня наблюдается кое-где в Азии и Латинской Америке.
В языческом (греко-семитском) мире Восточного Средиземноморья поклоняться богам без жертв было нельзя. Дело опять же в выявленных предпочтениях. Кроме того, когда применялось всесожжение, жертву именно сжигали — людям она не доставалась. Впрочем, не совсем так: свою долю получал верховный жрец; жречество занимало крайне прибыльную позицию — в дохристианском грекоязычном Восточном Средиземноморье посты верховных жрецов часто продавались практически с аукциона.
Жертвы приносили и в Иерусалимском храме. Это делали даже поздние иудеи, или ранние христиане, последователи павлианского христианства. Послание к евреям, 9: 22: «Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения» — «Et omnia paene in sanguine mundantur secundum legem et sine sanguinis fusione non fit remissio».
Но христианство в итоге отвергло идею такого жертвоприношения, сказав, что Христос искупил чужие грехи своей кровью. Однако, придя в католический или православный храм во время воскресной службы, вы увидите симулякр. Кровь заменяется вином, в конце церемонии его наливают в piscina (умывальницу). Ровно как на алтаре в Маалуле.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
