Ливий Тит - Римская история от основания города

Рутулы, народ по тем местам и по тому времени весьма богатый, владели Ардеей. Это-то обстоятельство и было причиной войны, так как римский царь, истощив средства на великолепные общественные сооружения, желал обогатиться сам и задобрить поживой граждан, которые, негодуя на царскую власть за разные проявления гордости царя, возмущались и тем, что ими пользуются, как ремесленниками и рабами. Попробовали, нельзя ли взять Ардею приступом; когда же это не удалось, то начали теснить врага осадой и осадными сооружениями.

На этой стоянке, как это обычно при более продолжительной, чем ожесточенной войне, отпуски были довольно свободные, хотя больше для начальников, чем для воинов; так царские юноши проводили досужее время в своем кругу, иногда среди пиров и попоек. И вот, когда они бражничали у С. Тарквиния и в числе их находился и Тарквиний Коллатин, сын Эгерия, случайно вспомнили о женах; каждый расхваливал свою. Когда разгорелся спор, то Коллатин заметил, что нечего тратить слова, что через несколько часов можно убедиться, насколько его Лукреция выше других. «Если в нас есть юношеские силы, то сядем на коней и увидим воочию характер наших жен: что представится взорам неожиданно приехавшего мужа, то и должно быть наиболее убедительным». Они были разгорячены вином. «Ну, конечно!» — заявили все. Пришпорив коней, они ускакали в Рим. Прибыв туда в начале сумерек, они отправляются в Коллацию, где находят Лукрецию не как царских невесток, которые проводили время в роскошном пиру со сверстницами, а занятой в позднюю ночь пряжей, сидящей посредине дома и окруженной прилежными служанками. Победа в этом состязании жен была за Лукрецией. Прибывший муж и Тарквинии были приняты приветливо, и победитель-супруг приглашает царских сыновей. Тут С. Тарквинием овладела преступная страсть опозорить насильно Лукрецию; пленяла его и красота, и всем известное целомудрие. Но тогда с ночной прогулки они возвращаются в лагерь.

Ливий Тит - Римская история от основания города. Полное издание в одном томе

(Полное издание в одном томе)

Москва: «Издательство АЛЬФА-КНИГА», 2017 г. — 1290 с.

ISBN 978-5-9922-1618-9

Ливий Тит - Римская история от основания города. Полное издание в одном томе - Содержание

Предисловие

КНИГА I (753—509 гг. до н. э.)
КНИГА II (509—468 гг. до н. э.)
КНИГА III (467—446 гг. до н. э.)
КНИГА IV (445—405 гг. до н. э.)
КНИГА V (404—390 гг. до н. э.)
КНИГА VI (389—367 гг. до н. э.)
КНИГА VII (366—342 гг. до н. э.)
КНИГА VIII (342—322 гг. до н. э.)
КНИГА IX (321 —304 гг. до н. э.)
КНИГАХ (303—293 гг. до н. э.)
КНИГА XXI (219—218 гг. до н. э.)
КНИГА XXII (217—216 гг. до н. э.)
КНИГАXXIII (216—215 гг. дон. э.)
КНИГА XXIV (215—213 гг. до н. э.)
КНИГА XXV (213—212 гг. до н. э.)
КНИГА XXVI (211—210 гг. до н. э.)
КНИГА XXVII (209—207 гг. до н. э.)
КНИГА XXVIII (207—205 гг. до н. э.)
КНИГА XXIX (205—204 гг. до н. э.)
КНИГА XXX (203—201 гг. до н. э.)
КНИГА XXXI (201—200 гг. дон. э.)
КНИГА XXXII (199—197 гг. дон. э.)
КНИГА XXXIII (197—195 гг. до н. э.)
КНИГА XXXIV (195—193 гг. до н. э.)
КНИГА XXXV (193—192 гг. до н. э.)
КНИГАXXXVI (191 г. дон. э.)
КНИГА XXXVII (190 г. дон. э.)
КНИГА XXXVIII (189—187 гг. до н. э.)
КНИГА XXXIX (187— 1 83 гг. до н. э.)
КНИГА XL (182—179 гг. до н. э.)
КНИГА XLI (178—174 гг. до н. э.)
КНИГАXL1I (173—171 гг. дон. э.)
КНИГА XLIII (171—169 гг. до н. э.)
КНИГА XLIV (169—168 гг. до н. э.)
КНИГА XLV (168—167 гг. до н. э.)

Ливий Тит - Римская история от основания города. Полное издание в одном томе - КНИГА I (753—509 гг. до н. э.). Предисловие

Будет ли стоить труда, если я напишу историю римского народа с основания города, я хорошенько не знаю, да если бы и знал, то не решился бы сказать: дело в том, что предприятие это, как я вижу, и старое, и многими испробованное, причем постоянно появляющиеся новые писатели думают или привнести нечто новое со стороны фактической, или превзойти суровую древность искусством изложения. Как бы то ни было, все же приятно будет и мне, по мере сил, послужить увековечению деяний первого народа на земле; и если имя мое в такой толпе писателей останется в тени, то я стану утешать себя славой и величием соперников. Кроме того, дело это большого труда, так как приходится воспроизводить события более чем за 700 лет, и притом из жизни государства, начавшего с малого и возросшего до того, что величина его становится ему уже в тягость; наконец большинству читателей несомненно доставит мало удовольствия история возникновения города и ближайших к тому событий; они ведь спешат ознакомиться с новейшим, ближайшим к нам временем, когда силы чересчур могучего народа стали истреблять сами себя. Я же буду вознагражден уже и тем, что отвернусь от пережитых нами бедствий хоть на то время, пока всеми силами моей души буду занят воспроизведением тех древних событий; тут я не буду испытывать никакой тревоги, которая, если и не в состоянии отклонить ум писателя от истины, то все же может беспокоить его. Я не намерен ни утверждать, ни опровергать известий о событиях, предшествовавших основанию, или — вернее — соизволению судьбы на основание города: все они более изукрашены поэтическими вымыслами, чем опираются на несомненные исторические памятники: древности дозволяется освящать начало городов, примешивая божеское к человеческому. И если какому народу должно дозволить освятить свое возникновение и приписать его богам, то римский народ приобрел это право своей воинской доблестью, и народы, переносящие власть его, должны столь же безропотно сносить, когда он называет своим родоначальником и родителем основателя своего города некого иного, как Марса.

Я не придам также особенного значения тому, как взглянут и оценят это и ему подобные известия; для меня важно, чтобы каждый внимательно проследил, какая была жизнь, какие нравы, какие люди и какими средствами в мирное и военное время добыли и увеличили могущество государства; пусть он затем проследит, как нравственность с постепенным падением порядка начала колебаться, как она затем все более и более стала клониться к упадку и наконец рухнула; таким образом мы дошли до настоящего положения, когда уже не можем выносить ни пороков, ни средств против них. В этом-то и состоит нравственная польза и плодотворность изучения истории, что разнообразные примеры созерцаешь точно на блестящем памятнике: отсюда можно взять и для найдешь и позорное по началу и концу, чего следует избегать. Впрочем, или меня обманывает любовь к предпринятому труду, или действительно никогда не существовало государства более великого, более нравственного, более богатого добрыми примерами, государства, в которое бы столь поздно проникли жадность и роскошь и где бы дольше оказывался столь великий почет бедности и воздержанию; мало того, чем меньше было средств, тем меньше гонялись за ними; только недавно богатства породили жадность, а обилие в удовольствиях — страсть губить себя и все роскошью и распутством. Но пусть хоть начало столь великого предприятия свободно будет от жалоб, которые и тогда не будут приятны, когда их, быть может, нельзя будет избежать. Если бы у нас, как у поэтов, это было в обычае, то мы гораздо охотнее начали бы с добрых предзнаменований, с обетов и молитв богам и богиням, чтобы они даровали счастливый успех приступившему к столь великому делу.