Лев Николаевич Толстой – В поисках истинной жизни - религиозно-философские сочинения

Наверное, не будет преувеличением сказать, что всё творчество Льва Николаевича Толстого проникнуто религиозно-философскими исканиями. Они как бы исподволь прокладывали себе дорогу к написанию Толстым целого ряда связанных одной темой работ, среди которых выделяются «Исповедь», «Исследование догматического богословия», «В чём моя вера?», «О жизни» и «Царство Божие внутри вас». Напомним, что они были написаны уже после «Войны и мира» и «Анны Карениной», в основном в 80-е годы, причём совершенно необычным для его читателей способом - способом откровенного разговора, в котором привычное для писателя художественное осмысление жизни было вытеснено сильнейшими религиозно-экзистенциальными переживаниями и напряжённой рефлексией.

Художественно-опосредованное обращение к читателю перерастает в этих произведениях в непосредственный и чистый диалог, в исповедь. В них мы не найдем ни морально-наставнической интонации, без которой Толстой еще недавно не мог обойтись в писательском труде, ни следа сознания своей известности и славы, приобретших к тому времени мировой масштаб - словом, ничего, кроме открытого, предельно простого намерения поговорить по душам о самом насущном и сокровенном. Великий русский писатель вдруг сбрасывает с себя всю премудрость своего литературного опыта, все социально-этические условности, характерные для своей эпохи и сословия, которому он принадлежал от рождения, ибо они препятствуют, по его словам, «серьёзному душевному общению».

Вступая в столь доверительное отношение с читателем-собеседником и неукоснительно выдерживая его, Толстой даёт понять, что это отношение может быть возвышено до абсолютно бескорыстной христианской любви и блаженства. Восхождение к этому состоянию зависит только от самого человека, от потребности его духа стать совершенным. Первым шагом на пути к совершенству можно считать момент обращения к самому себе, который, однако, только по видимости является простым делом, ибо в этом акте самосознания необходимо увидеть то, что совершенно недоступно телесному зрению, а именно, сверхчувственное и безусловное - внутреннего человека, как сказал бы Григорий Сковорода, или совесть. Увидеть её и предстать пред ней так, чтобы она перестала быть для человека некоей абстрактной сущностью и стала его истинным существованием. Для этого как раз и необходима та самоотверженность духа, о которой говорится в Евангелии от Матфея.

Поскольку сам граф Л.Н. Толстой отверг все условные земные блага и сознательно пошел на встречу и прямой диалог со своим «внутренним судьей», постольку и его предполагаемый спутник, читатель, в целях взаимопонимания и познания истинной веры и жизни может, как он полагает, опереться на то же самое духовное основание. Именно поэтому, входя в храм духа, нельзя допускать туда иные, вне нас самих находящиеся столпы истины (к примеру, церковно-богословские или научно-философские авторитеты); тем более нельзя допускать никаких сделок с искушающими нас потусторонними силами.