Ваттимо - После христианства

Эссе, собранные в этой книге, на первый взгляд выглядят как непривычно полемические, быть может, даже скандальные (тем более в России, сегодняшней России), быть может, даже неполиткорректные: действительно, почему лишь христианство, а где мусульманство, буддизм или иудаизм? Конечно же, ощущение этой полемичности связано, как представляется, не с самой выбранной темой - с религией, а точнее, с христианством и религией, хотя разговор о христианстве и религии в современном мире в последние десятилетие или два приобретает все большую остроту. И само стремление включить или разыграть религию внутри рефлексии иного типа, иногда называемой «постмодернистской», рефлексией, которая стремится «перепрочесть» религиозное, 

кардинально пересматривая сами его границы,- даже это стремление давно уже не вызывает особых эмоций, оставаясь либо незамеченным, спокойно игнорируемым, либо становясь частью философского (социологического, психологического и т.д.) академического дискурса.

  

Перед нами тексты, нарушающие определенное, негласно разделяемое табу на обсуждение личной позиции в отношении религии, веры, табу, которого придерживаются участники академического (и не только) сообщества, и потому тексты эти производят впечатление постмодернистского «вторжения» на какую-то доселе сокровенную землю.

 

Поэтому, говоря об этой книге, мы затрудняемся определить ее жанровую принадлежность: то ли здесь действительно «всего лишь пример» опыта веры современного ученого-гуманитария, некая исповедь, то ли эта «псевдотеология» не более чем «деизм» эпохи постмодерна, осуществление «бога философов» в его ницшеанско-хайдеггерианском варианте. В обоих случаях, похоже, мы ошибемся. Ибо мы имеем дело именно с неявным и с попыткой говорить о том неявном, что существует в нашем опыте. Оно не поддается однозначной классификации, которую в данном случае Ваттимо, вслед за Хайдеггером, и называет «метафизикой». И именно «завершение» метафизики как раз и открывает возможность разговора об этом неявном слабом бытии, которое требует «ослабляющего» мышления, или «ослабленной» мысли - pensiero debole.