В первой половине 2003 года в газетах прошли сообщения о двух примечательных историях. Один испанский историк обнаружил первый случай использования современного искусства как изощренной формы пытки: Кандинский и Клее, а также Бунюэль и Дали, сами того не подозревая, послужили источниками вдохновения при создании ряда тайных камер и пыточных центров, основанных в Барселоне в 1938 году, - творений французского анархиста Альфонса Лавренчича (словенская фамилия!), который изобрел «психотехническую» форму пытки: он разработал свои так называемые цветные камеры для борьбы с силами Франко. К созданию этих камер его побудили идеи геометрической абстракции и сюрреализма, а также авангардистские теории о психологических свойствах цвета. Нары располагались под углом в 20 градусов, что почти полностью исключало возможность спать на них, а пол камеры площадью 6 на 3 фута был усеян кирпичами и другими геометрическими предметами, что не позволяло заключенным прогуливаться взад-вперед. Единственное, что оставалось узникам, - это пялиться на кривые стены, покрытые невероятными изображениями кубов, квадратов, прямых линий и спиралей, в которых были использованы свойства цвета, перспективы и масштаба для того, чтобы вызвать расстройство и измождение ума. Игра света создавала ощущение, что необыкновенные изображения на стенах движутся.
Славой Жижек - Устройство разрыва. Параллаксное видение
Москва: Издательство «Европа», 2008 г. - 51 6 с.
ISBN 978-5-7749-0823-3
Славой Жижек - Устройство разрыва. Параллаксное видение - Содержание
ВВЕДЕНИЕ
Диалектический материализм у ворот
ЧАСТЬ I ПАРАЛЛАКС В МЫСЛИ: МИНИМАЛЬНОЕ РАЗЛИЧИЕ
-
Глава первая ОТ КАНТА К ГЕГЕЛЮ: СРАЖАЮЩАЯСЯ ВСЕОБЩНОСТЬ
- Кантовский параллакс
- Рождение (гегелевской) конкретной всеобщности из духа (кантовской) антиномии
- Дьявольское «...Ce seul objet don't le Neant s'honore»
-
Глава вторая ПАРАЛЛАКС БЕСКОНЕЧНОГО ОТРЕЧЕНИЯ
- Неведение цыплят
- Трудно быть кантианцем
- Грехопадение по Кьеркегору
- Кьеркегор как гегельянец
- Die Versagang
- Комедия воплощения
- Когда Бог совершает обход
ЧАСТЬ II НЕВЫНОСИМАЯ ЛЕГКОСТЬ БЫТИЯ НИКЕМ
-
Глава третья ПРЕДЕЛЫ ПОВТОРНОГО ЗАКОЛДОВЫВАНИЯ
- Найди свою пещеру!
- Коперник, Дарвин, Фрейд... и многие другие
- R новой науке видимостей
- Сопротивление расколдовыванию
- Опасность? Какая опасность?
- Когнитивистский Гегель
-
Глава четвертая ПЕТЛЯ СВОБОДЫ
- Ложная непрозрачность
- Эмоции лгут, или В чем оши6ается Дамасио
- Гегель, Маркс, Деннет
- От физики к дизайну?
- Бессознательный акт свободы
- Язык соблазнения, соблазнение языка
ЧАСТЬ III ПАРАЛЛАКС В ИСКУССТВЕ: ДЕЙСТВИЕ И ИСКУПЛЕНИЕ
-
Глава пятая ВЫБОР КЕЙТ, ИЛИ МАТЕРИАЛИЗМ ГЕНРИ ДЖЕЙМСА
- Вариации параллакса
- Отсутствующая история
- Милли, Деншер и Кейт
- Анатомия действия
-
Глава шестая РИХАРД ВАГНЕР, ИЛИ ПАРАЛЛАКС ИСКУПЛЕНИЯ
- Молчание Сибелиуса
- Возвышенное у Вагнера
- Вагнер и Кьеркегор
- Вагнер как теоретик Фашизма
- Марксизм против историзма
- Превратности любви
- Интермеццо: Моцарт как критик идеологии постмодернизма «Парсифаль» как поучительная пьеса
ЧАСТЬ IV ПАРАЛЛАКС В ПОЛИТИКЕ: ВЫЧИТАНИЕ
-
Глава седьмая ВАРИАЦИИ «ТОТАЛИТАРИЗМА»
- Онтическое заблуждение, онтологическая истина
- GeIassenhejt? Спасибо, не надо!
- К теории сталинского мюзикла
- Избыток власти
- Параллакс критики политической экономии
- Марксов параллакс
-
Глава восьмая ПО ТУ СТОРОНУ ПОЛИТИКИ JOUISSANSE
- Когда истина 6ольше не о6ладает структурой вымысла
- Jouissance как политическая категория
- Десублимированный объект постидеологии
- О яйцах и омлетах
ПРИМЕЧАНИЯ
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Славой Жижек - Устройство разрыва. Параллаксное видение – Предисловие к русскому изданию
Одно только название книги заставляет лезть в энциклопедию - во всяком случае тех, кто помнит, что такое параллакс. Помогает плохо: «видимое изменение положения предмета вследствие перемещения глаза наблюдателя». Вроде бы речь в книге должна идти о вещи вполне традиционной - к началу третьего тысячелетия мы разучили, что видимое отчасти иллюзорно. Как это обычно и происходит, когда философ берет на вооружение понятие из наук, полагаемых точными, автор имеет в виду совсем не то, что заявлено этим понятием как таковым. Как поясняет он сам, задачей является преодоление двойной иллюзии, возникающей либо вследствие помещения на одну плоскость двух несовместимых по своей природе явлений, либо из-за попытки использовать один язык для работы с двумя взаимно непереводимыми явлениями. Надо полагать, что такое преодоление осуществимо посредством философствования, каковое - и здесь с автором нельзя не согласиться - предполагает твердое удержание «невозможной» позиции, исходно смещенной относительно всякой общинной идентичности.
Если прочесть оглавление, может возникнуть иного рода иллюзия, будто у книги есть жесткая структура. С той метапозиции, которую декларирует Жижек, рассмотреть последовательно параллакс-эффекты (лучше всего, наверное, перевести название книги как «Взгляд по косой») в философии, науке, искусстве и политике.
Не тут-то было. Славой Жижек в этой книге действует как умудренный не по возрасту ребенок, который потряхивает трубку калейдоскопа, не отрывая взгляд от его окуляра, и, после каждого встряхивания, описывает узорчатую картинку. Отличие этого калейдоскопа от обычного в том, что вместо цветных стеклышек внутрь попадает все подряд. Обрывки согласия или несогласия автора с философами давними и известными, новыми и известными только специалистам, припомнившиеся мультфильмы и пьесы, романы и (изредка) живопись, фильмы (очень часто) и даже Наполеон и Мухаммед Али как воплощенное сбывшееся предназначение. О том, что в книге не упоминается, и, скорее всего, почему опущено, можно бы написать отдельное объемистое исследование. Есть в книге место, где Жижек, заимствуя (со ссылкой) у Деннета, преследуя иную цель, фактически точно определяет жанр своей работы - бриколлаж, то есть сплетение воедино отрывочных восприятий, связей и суждений.
Может быть, именно поэтому чтение книги есть весьма занятный процесс, отчасти схожий с блужданием по чему-то вроде «библиотеки» Борхеса, где трудно предугадать, что встретишь за поворотом очередного коридора. При всем том по статьям Жижека отлично известно, что актуальность бытия его живо занимает, что он откликается на события с изрядной проницательностью, отнюдь не обязательно используя при этом фрейдистские аллюзии или ссылки на Лакана, к которому в книге автор многократно отсылает как к высшему арбитру, хотя великими именует только Хайдеггера, Делеза и Алена Бадью, о котором многие слышали, а многие и нет. Вообще в калейдоскопе великое множество имен: Лапланш, Макгин, Дамасио, Варела, Черчленд, Челмерс и пр. и пр., которых Жижек упоминает по случаю, нисколько не заботясь о том, говорят ли эти имена что-то читателю, или не говорят ничего. Это позиция, которую остается уважать и, быть может, отыскать время и прочесть что-либо из их текстов.
Я взялся написать предисловие к Жижеку именно потому, что мне в данном случае легко занять позицию сколько-то образованного читателя, который довольно давно не интересовался новыми когортами философствующих, особенно тех, что родом от французской школы. Именно в этой позиции пребывает большинство читателей нашего издательства, и моя цель побудить к книге незаинтересованную любознательность. Книгу стоит прочесть уже только затем, чтобы убедиться: Жижек в этом сочинении выступает как прежде всего искусствовед, образованный настолько неординарно, что может себе позволить (параллаксы, однако) легко соотносить высказывания Гегеля или Кьеркегора с репликами героев Кафки, или Генри Джеймса, с собственными, всегда любопытными, суждениями по поводу «Страстей Христовых» Мэла Гибсона или затухания творческой способности у Сибелиуса, Феллини или Тарковского.
Обширные фрагменты текстов Генри Джеймса и комментарии к ним перемежаются с упоминаниями о малоизвестном авторе детективных романов, воспоминания о сорбоннском бунте 1968-го перекрещиваются с компактной оценкой эстетизированной ностальгии по ГДР в современной Германии. Огромное место, уже по объему текста, занимает чрезвычайно интересный комментарий к оперному циклу Вагнера, где вдруг наталкиваешься на фразу, заставляющую надолго задуматься: «Различие между Возвышенным у Россини и Вагнера идеально соответствует кантовскому различию между динамическим и математическим». Динамическое, разумеется, отнесено к Вагнеру, но порядок имен в этой фразе именно таков.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
