Жизнь ума - Арендт Ханна - О насилии

Как подруга Ханны Арендт и ее литературный душеприказчик, я подготовила к изданию книгу «Жизнь ума». В 1973 г. том «Мышление» был в более краткой форме переработан для Гиффордских лекций в университете Абердина, а в 1974 г. — и начальные разделы тома «Воление». Обе работы, и «Мышление», и «Воление» — и вновь в более краткой форме — были использованы в лекционных курсах в Новой школе социальных исследований в Нью-Йорке в курсах 1974—1975 и 1975 гг.

История создания работы и ее редакторской подготовки отражены в редакторских комментариях и замечаниях в конце каждого тома. Второй том включает в себя в качестве приложения текст «Суждение», взятый из лекционного курса по политической философии Канта, прочитанного в 1970 г. в Новой школе.

От лица Ханны Арендт я выражаю благодарность профессорам Арчибальду Вернхаму и Роберту Кроссу из университета Абердина и миссис Вернхам и миссис Кросс за их доброту и радушие в ходе всего периода Гиффордских лекций. Я также приношу благодарность Академическому сенату университета, пригласившему лектора.

От себя лично, как издателя, я приношу, помимо прочего, д-ру Джерому Кону, ассистенту Арендт в ходе учебного процесса в Новой школе, за продолжительную помощь при разрешении сложных текстуальных вопросов, а также за трудолюбие и заботу в деле отслеживания и сверки ссылок и цитат. Также я благодарна ему и Ларри Мэю за подготовку указателя.

Отдельная благодарность Марго Вискузи за ее ангельское терпение при перепечатках в ходе глубокой редакторской работы над рукописью со всеми многочисленными вставками и заметками между строк в различных рукописных версиях, а также за помощь при редактировании.

Я также благодарна ее мужу, Энтони Вискуси, за то, что он одолжил свои учебники из колледжа, что существенно помогло мне при прояснении некоторых трудных для определения цитат. Я благодарю своего супруга, Джеймса Уэста, за то, что, на наше счастье, у него обнаружились его старые учебники по философии, а также за готовность обсуждать рукопись в отдельных трудных для понимания местах, и также благодарю его за решительность, с которой он разрубал гордиевы узлы при создании общего плана и макета обоих томов.

Мери Маккарти

Жизнь ума - Арендт Ханна

Санкт-Петербург, «НАУКА», 2013

ISBN 0-15-651992-5 (англ.)
ISBN 978-5-02-037127-9 (рус.)

Ханна Арендт - Жизнь ума - Содержание

Том первый МЫШЛЕНИЕ
Введение
Явление
Феноменальная природа мира
(Истинное) бытие и (всего лишь) явление: теория двух ми¬ров
Оборачивание метафизической иерархии: ценность поверх¬ности
Тело и душа; душа и ум
Явление и видимость
Мыслящее эго и я: Кант
Реальность и мыслящее эго: картезианское сомнение и sen-sus communis
Наука и здравый смысл: кантовское различение рассудка и разума, истины и смысла
Умственная деятельность в Мире явлений
Невидимое и отвлеченное
Междоусобица мышления и здравого смысла
Мышление и делание: зритель
Язык и метафора
Метафора и невыразимое
Что заставляет нас мыслить?
Дофилософские предпосылки греческой философии ....
Ответ Платона и его отзвуки
Ответ римлян
Ответ Сократа
Два в одном
Где мы находимся, когда мыслим?
«Tantot je pense et tantot je suis»
Разрыв между прошлым и будущим: nunc stans
Посткриптум
Примечания

Том второй ВОЛЕНИЕ

Введение
Философы и Воля
Время и деятельность ума
Воля и Новое время
Основные возражения против Воли в постсредневековой философии
Проблема нового
Столкновение между мышлением и волей: тональность умственной деятельности
Решение Г егеля: философия Истории
Открытие внутреннего человека
Способность выбора: proairesis — предтеча Воли
Апостол Павел и бессилие Воли
Эпиктет и всемогущество Воли
Августин, первый философ Воли
Воля и интеллект
Фома Аквинский и первенство интеллекта
Дунс Скот и первенство Воли
Заключение
Немецкий идеализм как мост «радуги понятий»
Отказ от Воли у Ницше
«Воля-к-неволению» у Хайдеггера
Бездна свободы и novus ordo seclorum

Примечания
Послесловие редактора английского издания
Приложение. Ханна Арендт. Лекции по политической философии Канта
Примечания

А. В. Говорунов. Послесловие переводчика
А. Ф. Филиппов. Послесловие
Указатель имен

Жизнь ума - Арендт Ханна - Из книги

Куда все это ведет нас в отношении одной из наших главных проблем — возможной связи между отсутствием мышления и злом? Мы пришли к выводу, что только те, кто вдохновлен сократовским эросом, любовью к мудрости, красоте и справедливости, способны к мышлению и им можно доверять. Иными словами, мы пришли к платоновским «благородным натурам», часть из которых, возможно, «не творят зло по своей воле». Притом подразумеваемое и рискованное заключение, что «все хотят творить добро», неверно даже в этом случае.

(Горькая правда состоит в том, что большая часть зла творится людьми, которые никогда и не задумывались о том, чтобы быть добрыми или злыми, творить зло или добро.) Сократ, который в отличие от Платона размышлял обо всем и говорил с каждым, не мог поверить, что только немногие способны к мышлению и что только определенные предметы мысли, видимые подготовленному умственному взору, но невыразимые в дискурсе, даруют достоинство и значимость мыслительной деятельности. Если в мышлении и есть что-то, что может отвратить человека от зла, оно должно быть неотъемлемо присуще самой этой деятельности, вне зависимости от ее предмета.

Сократ, этот любитель недоумений, не так уж часто делал позитивные заявления. Среди них — два тесно взаимосвязанных предложения, которые имеют отношения к этой теме. Оба их можно найти в «Горгии», диалоге о риторике, искусстве убеждать большинство. «Горгий» не принадлежит к числу ранних сократических диалогов, он был написан незадолго до того, как Платон возглавил Академию. Более того, сама его тема — такое искусство, или форма дискурса, которая явно теряет всякий смысл, если становится апорийной. И тем не менее этот диалог апориен. Кроме того, Платон завершает его одним из своих мифов о грядущих наградах и наказаниях, который, по-видимому, т. е. иронически, разрешает все затруднения.

Важность этих мифов — чисто политическая, она заключается в том, что они обращены к большинству. Однако мифы «Горгия», определенно не-сократические, важны потому, что содержат в себе, пусть и в нефилософской форме, признание Платоном того, что люди творят зло по собственной воле. Из этого вытекает еще одно признание, что он не более Сократа знает, что делать в философском отношении с этим неприятным фактом. Мы можем не знать, верил ли Сократ, что невежество — причина зла и что добродетели можно научить, но нам точно известно, что, по мнению Платона, разумнее все же полагаться на угрозы.

Вышедшая по-русски книга Ханны Арендт "Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме" о процессе 1961 года над "архитектором Холокоста" давно стала классикой политической мысли ХХ века. Это не "чрезвычайно дотошное исследование" Холокоста (как заявляет издательская аннотация). Арендт написала не исторический труд, а подробное, разделенное на множество случаев и примеров, рассуждение о причинах — прежде всего политических — того, почему люди отказываются слышать голос совести и смотреть в лицо действительности. Герои ее книги делятся не на палачей и жертв, а на тех, кто эти способности сохранил, и тех, кто их утратил.

Ханна Арендт - Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме

М.: Издательство «Европа», 2008. - 424 с. - (Холокост)

ISBN 978-5-9739-0162-2

Hannah Arendt EICHMANN IN JERUSALEM. A Report on the Banality of Evil

Ханна Арендт - Эйхман в Иерусалиме - Банальность зла - Содержание

Григорий Дашевский ПРИМЕРНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ЗЛЕ
Эйхман в Иерусалиме. Банальность зла
    ОТ АВТОРА
    Глава Первая «Дом справедливости»
    Глава Вторая «Обвиняемый»
    Глава третья «Эксперт по еврейскому вопросу»
    Глава четвертая «Решение первое: Изгнание»
    Глава пятая «Решение второе: Концентрация»
    Глава шестая «Решение окончательное: Убийство»
    Глава седьмая «Ванзейская конференция, или Понтий Пилат»
    Глава восьмая «Долг законопослушного гражданина»
    Глава девятая «Депортации их Рейха. Германия, Австрия и протекторат»
    Глава десятая «Депортации из Западной Европы: Франция, Бельгия, Голландия, Дания, Италия»
    Глава одиннадцатая «Депортации с Балкан: Югославия, Болгария, Греция, Румыния»
    Глава двенадцатая "Депортации из Центральной Европы: Венгрия и Словакия"
    Глава тринадцатая "Центры умерщвления на Востоке"
    Глава четырнадцатая "Доказательства и свидетели"
    Глава пятнадцатая "Приговор, апелляция и казнь"
    ЭПИЛОГ
Эфраим Зурофф ПОСЛЕСЛОВИЕ

Поводом к этим размышлениям стали события и дискуссии последних нескольких лет, рассмотренные в контексте всего XX века, который действительно оказался, как предсказывал Ленин, веком войн и революций, а потому и веком насилия, которое принято считать их общим знаменателем. В текущей ситуации есть, однако, еще один фактор, который, хотя никем и не был предсказан, имеет по крайней мере не меньшее значение. Техническая эволюция орудий насилия достигла сейчас такой стадии, что уже невозможно представить какую бы то ни было политическую цель, которая соответствовала бы их разрушительному потенциалу или оправдывала бы их практическое применение в вооруженном конфликте. Поэтому война — с незапамятных времен безжалостный верховный арбитр международных споров— утратила большую часть эффективности и почти весь свой блеск. «Апокалиптическая» шахматная партия между сверхдержавами, то есть между государствами, действующ ими на высшей ступени развития нашей цивилизации, ведется в соответствии с правилом «кто бы ни выиграл, конец обоим»; это игра, лишенная всякого сходства с любыми

прежними военными играми.

Ее «рациональной» целью является устрашение, а не победа, и поскольку гонка вооружений уже не является подготовкой к войне, то теперь она может быть оправдана лишь на том основании, что наибольшее устрашение — это лучшая гарантия мира. На вопрос, каким образом мы когда-нибудь сумеем выпутаться из очевидного безумия этой ситуации, ответа нет. Поскольку насилие — в отличие от власти (power), силы (force) или мощи (strength) — всегда нуждается в орудиях (как давно указывал Энгельс), то технологическая революция, революция в изготовлении орудий, особенно заметно проявилась в военном деле. Сама сущность насильственного действия управляется категорией «средство — цель», а применительно к человеческим делам основное свойство этой категории— это риск, что цель окажется подчинена средствам, которые она оправдывает и которые требуются для ее достижения. А поскольку конечная цель человеческого действия в отличие от конечного продукта производства не поддается надежному предвидению, то средства, используемые для достижения политических целей, обычно имеют большее влияние на будущее мира, чем предполагаемые цели.

Контролю деятелей не подвластны результаты любых человеческих действий, но насилие таит в себе еще и дополнительный элемент произвольности; нигде Фортуна, т.е. удача или неудача, не играет столь судьбоносную роль в человеческих делах, как на поле битвы, и это вторжение нежданного не исчезнет, если его назвать «случайным событием» и счесть сомнительным с научной точки зрения; равно как нельзя его устранить с помощью моделирования, [разработки] сценариев, теории игр и т.п. В таких вопросах не бывает достоверности, даже финальной достоверности взаимного уничтожения при таких-то расчетных условиях. Сам тот факт, что те, кто совершенствует средства уничтожения, наконец достигли такого уровня технического развития, когда благодаря находящимся у них в распоряжении средствам, сама их цель, а именно война, оказалась на грани полного исчезновения, — сам этот факт служит ироническим напоминанием о вездесущей непредсказуемости, с которой мы сталкиваемся как только приближаемся к сфере насилия. Главная причина, по которой война нас все еще не покинула,— не тайное стремление к смерти, присущее человеческому виду, не неукротимый инстинкт агрессии, не (последний и более правдоподобный ответ) серьезные экономические и социальные опасности, связанные с разоружением, а тот простой факт, что никакой замены этому окончательному арбитру в международных делах на политической сцене до сих пор нет. Не был ли прав Гоббс, когда говорил: «Договоры без меча — это просто слова?»

Ханна Арендт - О насилии

Москва, Новое издательство, 2014, 148 стр.

Перевод с английского Григория Дашевского

ISBN: 978-5-98379-178-7

Ханна Арендт - О насилии - Оглавление

Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Приложения

Михаил Ямпольский. От бытия к инструментальности. Насилие входит в мир

Указатель имен

«Не дай вам бог жить в интересные времена». Так гласит древняя китайская поговорка, которую Ханна Арендт в последние восемь лет своей слишком короткой жизни иногда цитировала в разгар обсуждений последних бедствий в стране или международного кризиса. Она делала это с саркастической улыбкой или задумчиво, словно ироничный смысл высказывания был кристально ясным, не нуждающимся в каком-либо объяснении и не получающим его.

При этом не только в самой поговорке, но и в том, чтобы услышать это от нее, было нечто парадоксальное, ибо интерес Арендт к делам человечества был бескомпромиссно серьезным. Она стремилась понять события «этого ужасного столетия» с такой страстью, которая многие годы вдохновляла ученых, художников, писателей, интеллектуалов, общественных деятелей и других читателей ее работ на борьбу, без сентиментальности и уклончивости, со страданиями в этом «не слишком прекрасном мире», даже в «самые темные времена».

Арендт Ханна- Опыты понимания, 1930-1954. Становление, изгнание и тоталитаризм

пер. с англ. Е. Бондал, А. Васильевой, А. Григорьева, С. Моисеева

Москва: Издательство Института Гайдара, 2018 г. —712 с.

ISBN 978-5-93255-519-4

Арендт Ханна- Опыты понимания, 1930-1954. Становление, изгнание и тоталитаризм - Содержание

Александр Павлов. Арендт-лиса
Джером Кон. Предисловие
«Что остается? Остается язык»
Августин и протестантизм
Философия и социология
Сёрен Кьеркегор
Фридрих фон Генц
Берлинский салон
Эмансипация женщин
Франц Кафка: переоценка
Международные отношения в прессе на иностранных языках
Подходы к «германской проблеме»
Организованная вина и всеобщая ответственность
Кошмар и бегство
Дильтей как философ и историк
Семена фашистского интернационала
Христианство и революция
Силовая политика торжествует
Уже не и еще не
Что такое экзистенциальная философия?
Французский экзистенциализм
Здравый смысл как башня из слоновой кости
Образ ада
Нация
Посвящение Карлу Ясперсу
Лекция в школе Рэнд
Религия и интеллектуалы
Методы социальных наук и изучение концентрационных лагерей
Последствия нацистского правления: репортаж из Германии
Яйца возвышают голос
За столом с Гитлером
Человечество и террор
Понимание и политика (трудности понимания)
О природе тоталитаризма: эссе
Хайдеггер-лис
Понимание коммунизма
Религия и политика
Ответ Эрику Фегелину
Мечта и кошмар
Европа и атомная бомба
Угроза конформизма
Интерес к политике в современной европейской философской мысли

Какое место она занимала в ее философии и какие проблемы должна была решить (или, наоборот, поставить)?

Пассажи о суждении, разбросанные по множеству работ Арендт, главным образом, поздних, носят, в основном, отрывочный характер. Исключением являются недавно переведенные на русский язык «Лекции по политической философии Канта», в которых проблеме суждения отведена центральная роль.

Среди прочих работ Арендт, где речь, так или иначе, идет о суждении — статьи «Понимание и политика» (1953)? «Свобода и политика» (1961), «Кризис в культуре» (1961), «Истина и политика» (1968), а также тексты, вошедшие в данный сборник: «Личная ответственность при диктатуре» (1964), «Мышление и соображения морали» (1971) и курс лекций «Некоторые вопросы моральной философии» (1965-1966).