Со времен Просвещения существуют большие противоречия между рационализмом (в котором главное — наше желание сделать вещи такими, чтобы они имели для нас смысл) и эмпиризмом (где главное — каковы вещи на самом деле). Мы не раз обвиняли мир в том, что он не укладывается в ложе “рациональных” моделей, мы пытались изменить человека, подверстывая его под технологии, мы подправляли этику в жажде получить работу, мы пытались вписать экономическую жизнь в теории экономистов, а жизнь людей тщились втиснуть в рамки некоего “сюжета”.
Мы сохраняем устойчивость, пока ошибки представления неведомого и понимание случайных эффектов не приводят к опасным последствиям. Иначе мы станем неустойчивыми. Устойчивым идут на пользу чернолебяжьи события, неустойчивым же они наносят огромный ущерб. Мы становимся всё уязвимее по отношению к определенной разновидности научного аутизма, с апломбом высказывающегося о неведомом, что приводит к “проблемам экспертизы”, к риску, к огромной зависимости от возможных человеческих ошибок. Прочитав мои афоризмы, читатель может догадаться, что я с почтением отношусь к природным методам сохранения устойчивости (за миллиарды лет все неустойчивое успело рухнуть), считая, что классическое мышление, с его уважением к неведомому и эпистемологической скромностью, прочнее современного постпросвещенческого наивного и псевдонаучного аутизма. Таким образом, классические ценности, которых я придерживаюсь, вынуждают меня поддерживать одну триаду в противовес другой — поддерживать эрудицию, изящество и отвагу в противовес современному мошенничеству, тупости и филистерству.
Нассим Николас Талеб - Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости
2-е изд., доп.
М. : КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2020. — 736 с.
ISBN 978-5-389-09894-7
Нассим Николас Талеб - Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости - Содержание
Пролог. О птичьем оперении
Часть I. Антибиблиотека Умберто Эко, или О поиске подтверждений
- Глава 1. Годы учения эмпирика-скептика
- Глава 2. Черный лебедь Евгении
- Глава 3. Спекулянт и проститутка
- Глава 4. Тысяча и один день, или Как не быть лохом
- Глава 5. Доказательство-шмоказательство!
- Глава 6. Искажение нарратива
- Глава 7. Жизнь на пороге надежды
- Глава 8. Любимец удачи Джакомо Казанова: проблема скрытых свидетельств
- Глава 9. Игровая ошибка, или Неопределенность “ботаника”
Часть II. Нам не дано предвидеть
- Глава 10. Предсказательный парадокс
- Глава 11. Открытие на основе птичьего помета
- Глава 12. Эпистемократия, мечта
- Глава 13. Живописец Апеллес, или Как жить в условиях непредсказуемости
Часть III. Серые лебеди Крайнестана
- Глава 14. Из Среднестана в Крайнестан и обратно
- Глава 15. Кривая нормального распределения, великий интеллектуальный обман
- Глава 16. Эстетика случайности
- Глава 17. Безумцы Локка, или “Гауссовы кривые” не к месту
- Глава 18. Неопределенность “липы”
Часть IV, заключительная
- Глава 19. Серединка на половинку, или Как свести концы с концами при Черном лебеде
Эпилог. Белые лебеди Евгении
Словарик
О СЕКРЕТАХ УСТОЙЧИВОСТИ С УГЛУБЛЕННЫМ ФИЛОСОФСКО-ЭМПИРИЧЕСКИМ ОБОСНОВАНИЕМ. Эссе-постскриптум
- I. Уроки матери-природы — наистарейшей и наимудрейшей
- II. Зачем мне все эти прогулки, или Как хиреют системы
- III. Margaritas ante porcos
- IV. Аспергер и онтологический Черный лебедь
- V. (Вероятно) самая полезная проблема в истории современной философии
- VI. Четвертый квадрант, решение самой полезной из проблем
- VII. Что делать с Четвертым квадрантом
- VIII. Десять принципов построения общества, способного противостоять Черным лебедям
- IX. Amor fati: как стать несокрушимым
ПРОКРУСТОВО ЛОЖЕ Философские и житейские афоризмы
- Прокруст
- Пролог
- Антисюжеты
- Онтологические материи
- Духовное и мирское
- Случай, успех, счастье и стоицизм
- Проблемы лохов, приятные и не очень
- Тесей, или Жить палеожизнью
- Республика словесности
- Общее и частное
- Одураченные случайностью
- Эстетика
- Этика
- Устойчивость и неустойчивость
- Игровая ошибка и зависимость от окружения
- Эпистемология и разностное знание
- Скандальность предсказаний
- Быть философом и ухитряться им оставаться
- Экономическая жизнь и другие весьма вульгарные предметы
- Мудрец, Слабак и Титан
- Скрытое и явное
- О разновидностях любви и нелюбви
- Итог
- Послесловие
Библиография
Нассим Николас Талеб - Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости - Пролог. О птичьем оперении
До открытия Австралии жители Старого Света были убеждены, что все лебеди — белые. Их непоколебимая уверенность вполне подтверждалась опытом. Встреча с первым черным лебедем, должно быть, сильно удивила орнитологов (и вообще всех, кто почему-либо трепетно относится к цвету птичьих перьев), но эта история важна по другой причине. Она показывает, в каких жестких границах наблюдений или опыта происходит наше обучение и как относительны наши познания. Одно-единственное наблюдение может перечеркнуть аксиому, выведенную на протяжении нескольких тысячелетий, когда люди любовались только белыми лебедями. Для ее опровержения хватило одной (причем, говорят, довольно уродливой) черной птицы.
Я выхожу за пределы этого логико-философского вопроса в область эмпирической реальности, которая интересует меня с детства. То, что мы будем называть Черным лебедем (с Большой буквы), — это событие, обладающее следующими тремя характеристиками.
Во-первых, оно аномально, потому что ничто в прошлом его не предвещало. Во-вторых, оно обладает огромной силой воздействия. В-третьих, человеческая природа заставляет нас придумывать объяснения случившемуся после того, как оно случилось, делая событие, сначала воспринятое как сюрприз, объяснимым и предсказуемым.
Остановимся и проанализируем эту триаду: исключительность, сила воздействия и ретроспективная (но не перспективная) предсказуемость. Эти редкие Черные лебеди объясняют почти все, что происходит на свете, — от успеха идей и религий до динамики исторических событий и деталей нашей личной жизни. С тех пор как мы вышли из плейстоцена — примерно десять тысяч лет назад, — роль Черных лебедей значительно возросла. Особенно интенсивный ее рост пришелся на время промышленной революции, когда мир начал усложняться, а повседневная жизнь — та, о которой мы думаем, говорим, которую стараемся планировать, основываясь на вычитанных из газет новостях, — сошла с наезженной колеи.
Подумайте, как мало помогли бы вам ваши знания о мире, если бы перед войной 1914 года вы вдруг захотели представить дальнейший ход истории. (Только не обманывайте себя, вспоминая то, чем набили вам голову занудные школьные учителя.) Например, вы бы могли предвидеть приход Гитлера к власти и мировую войну? А стремительный распад советского блока? А вспышку мусульманского фундаментализма? А распространение интернета? А крах рынка в 1987 году (и уж совсем неожиданное возрождение)? Мода, эпидемии, привычки, идеи, возникновение художественных жанров и школ — все следует “чернолебяжьей” динамике. Буквально все, что имеет хоть какую-то значимость.
Сочетание малой предсказуемости с силой воздействия превращает Черного лебедя в загадку, но наша книга все-таки не об этом. Она главным образом о нашем нежелании признавать, что он существует! Причем я имею в виду не только вас, вашего кузена Джо и меня, а почти всех представителей так называемых общественных наук, которые вот уже больше столетия тешат себя ложной надеждой на то, что их методами можно измерить неопределенность. Применение неконкретных наук к проблемам реального мира дает смехотворный эффект. Мне довелось видеть, как это происходит в области экономики и финансов. Спросите своего “портфельного управляющего”, как он просчитывает риски. Он почти наверняка назовет вам критерий, исключающий вероятность Черного лебедя — то есть такой, который можно использовать для прогноза рисков примерно с тем же успехом, что и астрологию (мы увидим, как интеллектуальное надувательство облачают в математические одежды). И так во всех гуманитарных сферах.
Главное, о чем говорится в этой книге, — это наша слепота по отношению к случайности, особенно крупномасштабной; почему мы, ученые и неучи, гении и посредственности, считаем гроши, но забываем про миллионы? Почему мы сосредоточиваемся на мелочах, а не на возможных значительных событиях, несмотря на их совершенно очевидное гигантское влияние? И — если вы еще не упустили нить моих рассуждений — почему чтение газеты уменьшает наши знания о мире?
Несложно понять, что жизнь определяется кумулятивным эффектом ряда значительных потрясений. Можно проникнуться сознанием роли Черных лебедей, не вставая с кресла (или с барного табурета). Вот вам простое упражнение. Возьмите собственную жизнь. Перечислите значительные события, технологические усовершенствования, происшедшие с момента вашего рождения, и сравните их с тем, какими они виделись в перспективе. Сколькие из них прибыли по расписанию? Взгляните на свою личную жизнь, на выбор профессии или встречи с любимыми, на отъезд из родных мест, на предательства, с которыми пришлось столкнуться, на внезапное обогащение или обнищание. Часто ли эти события происходили по плану?
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
