История частной жизни - Том 5 - От I Мировой войны до конца XX века

История частной жизни - Том 5 - От I Мировой войны до конца XX века
Культура повседневности
На первый взгляд, эволюция семьи очевидна: семья потеряла свои «публичные» функции и сохранила лишь «частные». Часть когда-то доверенных ей задач постепенно перешла к коллективным инстанциям — обобществление определенных функций закрепляет частную жизнь за семьей. В этом смысле можно говорить о «приватизации» семьи. При всей справедливости проведенного анализа надо признать его недостаточность. Семья, которая выполняет отныне лишь частные функции, теперь не та, что имела, помимо частных, функции публичные.
 
Изменение функций влечет за собой изменение в сути: семья слабеет; приватизация семьи ведет к ее деинституционализации. Наше общество движется к «неформальной» семье. Однако надо сказать, что в лоне семьи индивиды получили право иметь свою автономную частную жизнь. Частная жизнь в некотором роде дублируется: в рамках частной жизни семьи выделяется частная жизнь ее членов. На горизонте мы видим одиночек, ведущих исключительно индивидуальную частную жизнь. 
 

История частной жизни - Том 5 - От I Мировой войны до конца XX века

под общ. ред. Ф. Арьеса и Ж. Дюби
Том 5 - под ред. А. Про и Ж. Венсана / Софи Боди-Жандро, Реми Лево, Кристина Орфали, Антуан Про, Доминик Шнаппер, Перрин Симон-Наум, Жерар Венсан;
пер. с фр. О. Панайотти
М.: Новое литературное обозрение, 2019. 688 с.
Серия «Культура повседневности»
ISBN 978-5-4448 0149-9 
 

История частной жизни - Том 5 - От I Мировой войны до конца XX века - Содержание

Трудности выбора (Жерар Венсан)
Глава 1. Границы и пространства частной жизни (Антуан Про)
  • Работа
  • Семья и индивид
  • Взаимодействие и взаимовлияние
Глава 2. История тайны? (Жерар Венсан) 
  • Тайны истории и история тайны 
  • Войны известные, войны неизвестные и тайна идентичности 
  • Семейные тайны 
  • Тело и загадка секса
Глава 3. Культурное разнообразие 
  • Католики: воображение и грех (Жерар Венсан)
  • Каково это — быть коммунистом? (Жерар Венсан) 
  • Быть евреем во Франции — каково это? (Перрин Симон-Наум) 
  • Что значит быть иммигрантом во Франции (Реми Лево и Доминик Шнаппер) 
Глава 4. Иностранные модели? 
  • Американская модель частной жизни французов (Софи Боди-Жандро) 
  • Прозрачная модель: шведское общество (Кристина Орфали) 
Послесловие (Жерар Венсан) 
Примечания 
Библиография 
Именной указатель 
 

История частной жизни - Том 5 - От I Мировой войны до конца XX века - Частная жизнь в тоталитарном городе

 
За неимением точного определения того, что такое частная жизнь, попытаемся сказать, что она представляет собой в тоталитарном обществе и в нашем. Какой бы окраски ни был этот тоталитаризм (нацизм, сталинизм), он уничтожает все барьеры между частной жизнью и публичной: отсутствие тайны переписки, вторжение полиции в любое время дня и ночи, поощрение доносов друг на друга, даже на членов семьи, и т. д. Во всем этом нет ничего нового. Подобные практики были очень распространены в отживших обществах, претендовавших на то, чтобы называться теократическими, — например, в Испании времен инквизиции или во Флоренции Савонаролы. Рассматривать тоталитарное общество как то, в котором нет частной жизни, означает забыть о хитростях, на которые идет человек, чтобы до самого конца хранить свой «укромный уголок», пусть даже заключающийся в выборе способа смерти. В 1984 году широко обсуждался роман Оруэлла «1984», написанный в 1949-м. Перечитав его, можно спастись от абсолютного пессимизма. Человеческое воображение весьма изобретательно и плодовито, когда речь идет о поиске путей к инакомыслию. Строгость норм всегда влечет за собой появление ереси. Можно выдвинуть парадоксальную гипотезу о том, что именно в странах с тоталитарным режимом частная жизнь, понимаемая как жизнь тайная, находит наибольшее распространение. В шизофреническом советском обществе, как нам его описывает Александр Зиновьев, каждый индивид ведет двойную жизнь: он подчиняется нормам, будучи гражданином, но умеет осторожно обходить их, чтобы обеспечить себя необходимым, поднять доходы, удовлетворить сексуальные потребности.
 
Однако между зоркими общественными институтами и осторожным индивидом, который не переходит границ допустимого, существует негласный консенсус. Вне рамок закона он явный преступник и потенциальный обвиняемый: из этой секуляризованной формы первородного греха система извлекает пользу. Тоталитаризм порождает больше тайн и секретов, чем раскрывает. «Мы никогда не были такими свободными, как во время немецкой оккупации», — писал Сартр. В демократических странах проблема более сложная. Государство не вмешивается в частную жизнь граждан: существование семьи и дружеских связей не подлежит его вторжению. Система средств массовой информации, сложившаяся сама собой или организованная, эффективно борется за общественное спокойствие. Медиа, ненавязчиво эксплуатируя желание подражать и необходимость в разрядке, создают star system, систему звезд, в основном в области спорта, что дает выход агрессии вне поля социальной борьбы. Если мы рассмотрим исследования о «дезориентированности» илотов, рабов в Спарте, проведенные Девере, мы увидим, что рабы доверяются хозяину, чтобы понять, что они видят и слышат, что имеют право говорить и думать. Можно заметить, что в «либеральных» обществах действует тот же самый механизм. Вспомним к тому же о зернах тоталитаризма, которые в этих обществах скрыто существуют: это мафия, это различные «круги», где господствует «свое» правосудие, что не исключает их сотрудничества с легитимными институтами. 
 
 

Категории: 

Благодарю сайт за публикацию: 

Ваша оценка: Нет Average: 10 (3 votes)
Аватар пользователя brat Andron