Свасьян - Очерк философии в самоизложении

Карен Свасьян - Очерк философии в самоизложении
Философ - человек, сознание которого конституируется мышлением и, как таковое, не субъективно и не объективно.
 
Мышление не может быть субъективным, ни объективным, потому что как субъективное, так и объективное (по сути всё, что умещается в таблице категорий и хоть сколько-нибудь артикулированно попадает в сознание), есть результат мышления и существует милостью мышления.
 
Кто понимает это, тот понимает и то, что старый Бог теизма, ens per se subsistens, списан с мышления и есть его проекция в потустороннее и надмирное.
 
Разница между Богом мышления и Богом веры в том, что Бога веры можно отрицать, не веря в него, а отрицать Бога мышления нельзя по той причине, что для этого нужно уже мыслить.
 
Другая разница в том, что Бог веры несёт на себе знак теологической недодуманности, бросающей тень на его совершенство и всемогущество.
 
Он, который «может всё», не может - заблуждаться (или, на языке теологов, не может быть дьяволом, что при допущении его всемогущества, с одной стороны, и существования дьявола, с другой, ставит под вопрос достоверность и подлинность всего предприятия). 
 

Карен Свасьян - Очерк философии в самоизложении

 
ИОИ, 2015 — 240 стр.
ISBN 978-5-88230-346-3 
 

Карен Свасьян - Очерк философии в самоизложении

 
Pro domo mea
Грекопадение.
Мировой процесс в Веймаре 
Отступление: Theologia heterodoxa I
Отступление: Theologia heterodoxa II
Отступление: Theologia heterodoxa III 
Мировой процесс в Веймаре (продолжение) 
Игольное ушко Штирнер 
Отступление: Готфрид Бенн vs. Аристотель I
Отступление: Готфрид Бенн vs. Аристотель II
Отступление: Готфрид Бенн vs. Аристотель III 
Игольное ушко Штирнер (продолжение)
Между Богом и австралопитеком
Понятая смерть
Рудольф Штейнер
 

Карен Свасьян - Очерк философии в самоизложении - Theologia heterodoxa I 

 
He нужно быть теологом, чтобы знать, что мир - творение Бога. Напротив, нужно быть как раз теологом, чтобы не знать, насколько сам Бог обязан своим существованием теологам. Речь идёт не о так называемых онтологических доказательствах, а о самой онтологии. 
Бога не доказывают, о нём говорят, и говорят как раз потому, что о нём нельзя говорить. Наверное, это самое неверифицируемое имя и понятие из всех существующих: знак с отсутствующим и оттого перманентно выдумываемым денотатом. В то же время симптом абсолютной религиозной невменяемости, когда набожные интеллектуалы воображают себя способными «выпить море» и не только объясняют Творцу мира, кто и что он есть, но и заставляют его подчиняться правилам составленного ими протокола.
 
Старые, изношенные вопросы: что может Бог, и чего он не может, сопровождаемые забавными ляпсусами и несоответствиями, типа: а) может всё и даже невозможное, b) не может быть злым, тщеславным, глупым, подлым, ошибающимся, обманщиком и т. д., лишь демонстрируют гиперболический размах самомнения у людей, загоняющих мировой смысл в свои прокрустовы катехизисы. Любопытно, что они иногда проговариваются, и даже прямым текстом, как, например, зальцбургский архиепископ Иоганнес Баптист Катчталер в пастырском послании от 2 февраля 1905 года. «Где, ради всего святого, есть ещё власть, подобная власти католического священника? У ангелов? У Матери Божьей? [...] Католический священник может не только явить Христа на алтаре, запереть Его в дарохранительнице, снова извлечь Его оттуда и протянуть верующим для вкушения, он может даже принести Его, вочеловеченного Сына Божьего, в бескровную жертву живым и мёртвым.
 
Христос, единорожденный Сын Бога-Отца, который сотворил Небо и Землю и на котором держится Вселенная, покоряется здесь воле католического священника.» Монополию католического священника мог бы, пожалуй, оспорить православный священник, при условии, что и православный священник в состоянии проговариваться. Честнее всего повёл себя, по-видимому, протестантизм, который, начав с лютеровского упразднения католических маклеров, регулирующих отношения сторон, небесной и земной, в конце концов привёл себя в XX веке к самоупразднению. Последним прощальным протестом протестантизма стал протест против религии, о которой священник-вольнодумец Фридрих Гогартен в 1921 году написал следующее: «Из всех самонадеянностей человека наиболее чудовищной является та, которую по обыкновению называют религией. Самонадеянность её в том, что она рассчитывает прийти к бесконечному от конечного, силами конечного, и хочет преодолеть абсолютную противоположность между Творцом и тварью силами твари.»
 
Карл Барт с непоколебимой последовательностью довел этот диагноз до дальше некуда, исписав 9 тысяч страниц своей «Церковной догматики» в доказательство тезиса, что «о Боге может говорить только сам Бог». Хуже всего было, впрочем, не говорение, а нежелание или неумение додумывать сказанное до конца. Инстинкт теологов подсказывал им верное решение: держаться как можно дальше от мысли. Так они и накликали себе на голову «весёлых ребят» эпохи Просвещения: Смердяковых, которые, когда пришло наконец время sapere aude, уже не церемонились ни с прежними чужими непогрешимостями, ни с выставлением напоказ собственных своих. Вольтер в «Наконец объясненной Библии» 1777 года потешался над высокомерным обскурантизмом эксегетов, не замечая, насколько сам он плоть от их плоти. «В разговоре женщины с змеёй нет ничего сверхъестественного и невероятного; это не чудо и не аллегория. Мы увидим вскоре говорящую ослицу, и нас не должно удивлять, что змеи, обладающие большим умом, чем ослы, способны вести гораздо более утонченные беседы» и т. д. Это поздний рефлекс парижских салонов, когда библейская змея, в окружении гораздо более искушённых дам, как раз начала брать реванш над позорящими её учёными ослами. 
 
Странно сказать, но наиболее уязвимым местом Бога теизма, его, с позволения сказать, ахилессовой пятой стал - дьявол. Большей нелепости и нельзя себе вообразить. 
 
 

Категории: 

Благодарю сайт за публикацию: 

Ваша оценка: Нет Average: 10 (5 votes)
Аватар пользователя brat Dorian