Аль Джанаби - Философия мусульманской реформации

Истинность идеи реформы ясна, подобно великим истинам, однако её малые истины, подобно иным малым истинам, просматриваются не вполне отчетливо. В связи с этим реформаторскую мысль в целом принято рассматривать как нечто благое, полезное и необходимое. Но едва реформаторская идея начинает претворяться в жизнь, сталкиваясь с её реальными проблемами, как только начинают обнаруживаться её малые истины, она кажется «странной», противоречащей «разуму», «священным» догматам и тому подобным, укоренившимся в традиционном сознании постулатам. Таким образом, здесь имеет место парадокс: с одной стороны, реформы необходимы, а с другой – они всегда гонимы.

 

Реформаторская идея представляет собой призыв и обоснование необходимости исправить «искривление», возникшее в жизни наций и убеждениях (как религиозных, так и светских). Она совпадает с понятием «прямизны», «правильного пути», будучи символической и наглядной формулой исправления «отклонений», «заблуждений» и «отходов» от «первоначальных идей», «высоких идеалов» и «фундаментальных основ». Следовательно, идея выпрямления, возвращения на прямой путь тождественна идее устойчивого следования по пути идеала и истины. Таким образом, «прямой путь» означает не что иное, как путь истины и её истории. Между тем «история истины» всегда была полна всевозможных искривлений, ибо заключает в себе бесчисленные возможности и всякие вероятия. Прямизна идеала и истины всегда шла извилистым путем: она переплеталась с ходом человеческой истории, которая есть история бесконечных поисков в рамках предопредлённости и выбора, или свободной воли и «судьбы», растворяющейся в перспективах будущего. Не случайно Ибн Сина в одной из своих впечатляющих догадок приходит к выводу о том, что всё, что не поддается доказательству, можно бросить в область возможного, а Ибн Араби говорит, что искривленность лука – это и есть его прямизна. В связи с этим можно придти к тому, что позволительно назвать идеей рационального вероятия, идеей поиска соотношений, адекватных истинам бытия в качестве идеальной формулы устойчивого фундамента существования всех вещей. Красота, идеал и истина являются таковыми благодаря наличию в них идеальных собственных пропорций. Каждой пропорции соответствует уровень, адекватный понятию умеренности. И реформа представляет собой поиск идеальной умеренности. Отсюда – неприятие ею «искривлений» и поиск идеальных основ, возвышенных идеалов, то есть всего того, что может помочь в преодолении «плохой действительности», в разрушении её различных форм и оттенков.

 

М. : ООО «Садра», 2014. - 436 с.

ISBN 978-5-906016-31-7

 

Введение

Гл. 1 Мусульманская реформация - философия воли к действию и творчеству

Гл. 2. «Культурный ислам» мусульманской реформации

Гл. 3. Культурная и национальная реформа 

Гл. 4. Исторический «восход» и интеллектуальная судьба мусульманской реформации

Гл. 5. Восход и закат культурного духа мусульманской реформации

Заключение

Библиография

 

 

Постепенный откат исламского реформаторского течения в неосалафизме Мухаммеда Рашида Риды не был неизбежностью; невозможно было и полностью отбросить это течение, ставшее противоречивой, но неотъемлемой частью становления арабского национального самосознания.

 

Историческое перепутье, на котором оказалась мусульманская реформация, было обусловлено противоречивостью её составных элементов. Это был естественный процесс, характерный для всякого оригинального течения, пытающегося обновить то, что поддаётся обновлению, сочетать то, что сочетаемо, откликаясь на крупные перемены в общественно политической жизни. Именно общественно политическая жизнь всегда является осью обновления, критерием реалистичности или иллюзорности, правдивости или лживости, правильности или ошибочности тех или иных идей. Если первые темы, поднимавшиеся исламским реформаторским рационализмом, с трудом поддавались дискутированию, то причина состояла в распространённом признании «единственности» деспотического государства как формы правления. Но едва это государство пало в результате Первой мировой войны, как распад его государственных и национальных скреп с неизбежностью вызвал к жизни нарастание свободомыслия, сопровождавшееся выработкой разного рода политических и культурных проектов.

 

Данный процесс привёл к тому, что мусульманские реформаторы с разной степенью целеустремленности обратились к поиску путей восстановления тех компонентов идентичности, которые помогли бы «бросить вызов» новым условиям и обстоятельствам. В это русло укладываются попытки Мухаммеда Рашида Риды в его книге «Халифат, или Великий имамат» теоретически обосновать значимость государства и власти для арабского бытия после крушения Османской империи с её турецкой (национальной) властью. Процесс сам по себе привёл к оформлению идейных компонентов исторического, политического и культурного самосознания. Неслучайно именно в то время появились работы, вызвавшие бурную реакцию – такие, как «Ислам и основы правления» ‘Али ‘Абд ар Раззака и «Критика джахилийской поэзии» Т. Хусейна . С идейной точки зрения в них не было ничего зазорного или заслуживающего осуждения, однако в историческом плане эти работы стали элементами рефлексии только что эмансипировавшейся культуры. Она словно прорывалась сквозь путы традиционного консерватизма, стремясь нащупать пути дальнейшей эволюции, впервые дать простор идейному плюрализму, изыскать рациональные альтернативы развития государства и общества. А следовательно – преодолеть непомерно раздутый традиционализм, настаивавший на единообразии уже сильно изношенной культуры, готовый пожертвовать всем, чтобы подавить любой, пусть самый скромный вызов своему мировоззренческому лексикону.

 

Происходила новая экспансия собственного опыта, освобождённого от догматических оков. Идейное наследие, накопленное на протяжении столетия, переориентировалось на выстраивание отношений со своими собственными составными частями и, тем самым, видение себя в своём специфическом зеркале. Такой феномен можно назвать приглушением эмоциональной критики становящегося «я» в поиске возможностей государственного строительства и идейно политических проектов, то есть переносом идейных приоритетов из области политики в область мысли. Всё это было неотделимо от реального нового исторического бытия арабской государственности.

 

Книга ‘Али ‘Абд ар Раззака (1888–1966) «Ислам и основы правления» не стала политическим ответом на стремление египетской монархии монопольно завладеть культурно государственнополитической символикой и использовать её ради собственных корыстных интересов; скорее это была идейная реакция на салафизм Мухаммеда Рашида Риды с его попыткой теоретически обосновать «исламское правление». Следовательно, это был идейно политический ответ на государственный и культурный проект, который должен был просматриваться за перспективами нового подъёма арабского мира .

 

Отвергая обвинения «Аль Азхара» и властей в принадлежности или поддержке тех или иных политических партий, ‘Али ‘Абд ар Раззак был честен с собой. Отвечая на эти обвинения, он – вполне в традициях Мухаммеда Абдо и ему подобных деятелей – утверждает, что принадлежит лишь высокой науке. Он настаивает на том, что является не политическим деятелем, а деятелем религии, деятелем шариата, что написать книгу его побудила лишь научная цель, что её содержание не имеет никакого отношения к политике и автор не ставил перед собой никаких политических задач.