Бартоломью - Гохин - Драма Писания

 

В Новом Завете отмечены три главных события, которые должны предшествовать возрождению творения и полной победе Божьего царства: (1) возвращение Иисуса; (2) телесное воскресение мертвых (кого-то к жизни в новом творении, других — для вечного наказания); и (3) суд Христа над миром.

 

К сожалению, эти предвестники конца нередко становятся предметом споров между христианами. Верующие часто пытаются составить некое вселенское расписание, постепенно заполняя его историческими событиями. Но поскольку существует великое множество таких расписаний, излишнее любопытство в том, что, как и, главное, когда, намеревается совершить Бог, ведет к раздорам и расколам среди верующих, которые должны понимать тщетность этих усилий.

 

Многочисленные христианские конфессии по-разному трактуют время второго пришествия Христа, тысячелетнее царство, восхищение, последний суд, образ антихриста и гонения на христиан. Но Дэвид Лоренс напоминает, что слишком пристальное внимание к подобным деталям похоже на озабоченность причинами, силой и частотой родовых схваток в ущерб младенцу, который вот-вот появится на свет![1] Хотя «родовые муки», события, предшествующие концу света, могут служить интересной темой для дискуссий, следует уделить достойное внимание новому миру, предвестниками которого они являются. Поэтому для нас главное — «ребенок», новый мир, ожидающий своего появления на свет.

 

 

21-я глава книги Откровения являет нам картину творения, возрожденного во всем своем первоначальном совершенстве. Но легко не заметить (если, конечно, мы не уделим этому вопросу самого пристального внимания), что осуществление Божьего замысла происходит совсем не так, как мы ожидали. В Откровении христиане не покидают этот мир, чтобы вечно пребывать на небесах духом. Райт так комментирует это распространенное заблуждение: «Очень часто, читая Новый Завет, люди заключают, что главная цель христианина — после смерти попасть в рай... Эту точку зрения они могли почерпнуть где угодно, только не в Новом Завете».[2] В видении Иоанна, как и во всем Новом Завете, спасение не переход от земного существования к небесному, где душа человека будет жить вечно.[3] Иоанн видит и передает читателю, что спасение — это возрождение Божьего творения на новой земле. В обновленном мире искупленные Богом будут жить в воскресших телах, окруженные новым творением, где нет места греху. Таково Божье царство, первые плоды которого уже вкусили последователи Христа.

 

Идея спасения как возрождения (а не разрушения и созидания нового) предполагает значительную преемственность между нашим миром и миром грядущим. Но Библия указывает и на значительные различия. Например, ученики, знавшие Иисуса до его смерти, узнали его после воскресения. Но в то же время воскресший Иисус мог проходить сквозь запертые двери и быстро покрывать большие расстояния (Лк. 24, 28-43). Обсуждая с фарисеями, сохранится ли брак после воскресения, Иисус, возможно, говорил о новом образе жизни, превосходящем известные нам отношения между полами (Мф. 22, 30; Лк. 20, 34-36). Итак, в нашей новой жизни будет много знакомых вещей, но в ней нас ожидают и удивительные открытия. Мы пока не можем видеть их так ясно, как нам хотелось бы (1 Кор. 13, 12), но мы уже знаем, что «не видел того глаз, не слышало ухо... что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9).

 

Хендрик Беркхоф признает как наличие, так и отсутствие преемственности между этой жизнью и грядущей. Но, по его мнению, первое и главное место должно быть отведено преемственности: «Часто обсуждается проблема преемственности и ее отсутствия между нашей нынешней жизнью и той, что ждет нас впереди... Благодаря верности Бога, которая не заканчивается со смертью человека, преемственность должна быть альфой и омегой нашей веры и мышления» (Christian Faith: An Introduction to the Study of the Faith [trans. S. Woudstra; 2d ed.; Grand Rapids: Eerdmans, 1986], 490).

Возрождение коснется всех сторон человеческой жизни и всего Божьего творения. Слишком часто, размышляя о будущем, мы сосредоточиваемся на спасении отдельных людей, забывая, что живем в постоянном взаимодействии с природой и всем человечеством.[4] Намкажется, что мы и есть главные герои библейской истории.[5] Но книга Откровения, как, впрочем, и вся библейская история, призывает нас с надеждой ожидать возрождения Божьего творения во всей его полноте. Каждая его грань должна вновь стать такой, какой задумал ее Бог. В этой славной полноте и совершенном единстве есть место и для нас. Нельзя забывать о вселенском масштабе искупления.

 

Человек был создан для того, чтобы наслаждаться обществом Бога в контексте его творения.[6] Подстрекая Адама и Еву к неповиновению Богу, сатана хотел нарушить Божий замысел, и ему это удалось в том смысле, что последствия греха ощущаются нами во всех сферах жизни. Но, вступая в борьбу с грехом и его губительными последствиями, Бог намеревался уничтожить врага своего совершенного творения, а не само творение. Разрушить дело своих собственных рук — значит признать победу сатаны.[7]

 

Дж. А. Зейс говорит об этом так: «Если искупление никак не коснулось последствий греха, его нельзя считать искуплением... Спасение пусть даже большого числа людей... — это лишь незначительная часть искупления падшего творения... ибо в противном случае козни сатаны оказались бы сильнее Христова исцеления».[8] Но в конце библейской истории обновление Богом своего творения положит конец всем «козням сатаны».

 

Повсюду в Писании Божье царство представлено как время и место вселенского возрождения. В ветхозаветном пророчестве Бог обещает: «Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю» (Ис. 65, 17; ср. 2 Петр. 3, 13; Откр. 21, 1-5). После того, как Иисус победил грехна кресте и восстал из мертвых, торжествуя над смертью, Петр благо-вествует в Иерусалиме, говоря: «Иисуса небо должно было принять до времен совершения всего, что говорил Бог устами всех святых Своих пророков от века» (Деян. 3, 21). Павел также подчеркивает вселенский масштаб Божьего искупления: «Ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота, и чтобы посредством Его примирите с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное» (Кол. 1, 19-20). Как грех Адама коснулся даже самых мелких деталей творения, так и Христово искупление затронет его во всей полноте.

 

Всеобъемлющий масштаб искупления будет означать, например, что окружающая нас природа вновь станет такой, какой ее задумал Бог. Пророки говорят о согласии и изобилии, которые принесет с собой Божье царство (Ис. 65, 17-25; Иоил. 2, 18-27). Павел писал, что природа, разделившая с нами тяжкие последствия грехопадения, теперь с нетерпением ожидает грядущего обновления:

 

Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварв покориласв суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварв освобождена будет от рабства тлению в свободу славы, детей Божиих (Рим. 8, 19-21).

 

Вселенское обновление будет также означать продолжение культурного развития и творчества человека. Все его выдающиеся достижения будут очищены от греха и найдут свое место на новой земле (Откр. 21, 24-26).[9] У каждого из нас будет возможность продолжить свой труд и внести вклад в дальнейшее развитие творения, сбросившего, наконец, оковы греха.[10]

---

 

Ростислав Ткаченко - Драма “Драмы Писания” - Рецензия на книгу Крейга Бартоломью и Майкла Гохина «Драма Писания»