Бергер – Искусство видеть

Зрение первично по отношению к речи. Ребенок уже видит и понимает, хотя еще не умеет говорить. Но зрение первично и в ином смысле. Понимание нашего места в окружающем мире формируется именно благодаря зрению; мы объясняем мир словами, но слова ничего не могут поделать с тем фактом, что мы этим миром окружены. Отношения между тем, что мы видим, и тем, что мы знаем, остаются зыбкими. Каждый вечер мы видим, как садится Солнце. Мы знаем, что это вертится Земля. Однако знание, объяснение все-таки не вполне вяжутся с уви­денным. Художник-сюрреалист Магритт сыграл на этом несоответствии между словом и обра­зом в своей картине «Ключ к грезам».

 

То, что мы знаем или во что верим, влияет на то, как мы видим окружающие нас вещи. К примеру, в Средние века, когда люди верили в реальное существование Ада, горящий огонь значил для них нечто отличное от того, что он значит для нас. И, тем не менее, их представ­ление об Аде многим обязано зрелищу всепоглощающего огня и виду остающегося после него пепла, а также боли от полученных ожогов. Когда человек влюблен, образ любимого обладает тем совершенством, полноту которого не измеришь ни словами, ни объятиями, – его на какое-то время может вместить только любов­ное соитие. Однако это видение, приходящее раньше слов и не поддающееся вполне словесному определению, не есть лишь автоматическое реагирование на раздражители. (Так можно поста­вить вопрос, только если рассматривать совсем крохотную часть процесса, имеющую отноше­ние к сетчатке глаза.) Мы видим только то, на что мы смотрим. А смотреть – это совершать выбор. В результате сделанного выбора то, что мы видим, делается доступным нам (однако вовсе не обязательно физически доступным). Дотронуться до чего бы то ни было означает вступить с этим предметом в некоторые отношения.

 

(Закрыв глаза, пройдитесь по комнате и обратите внимание, насколько осязание похоже на зрение, но только статичное, ограничен­ное.) Мы никогда не смотрим просто на одну вещь, мы смотрим на отношения между вещами и нами. Наше зрение все время активно, оно подвижно, оно удерживает вещи в пространстве вокруг себя, оно утверждает все то, что существует для нас таких, какие мы есть. Вскоре после того как мы начинаем видеть, мы понимаем, что и нас можно увидеть. Этот чужой взгляд соединяется с нашим собственным взглядом, чтобы наша принадлежность к видимому миру стала вполне бесспорной. Если мы осознаем, что можем видеть тот холм вдалеке, то неизбежно предполагаем, что и нас можно увидеть с того холма. Взаимность зрения более глубинна, чем взаимность словес­ного диалога. И нередко диалог – это попытка вербализовать наше видение, попытка объяс­нить, как (метафорически и буквально) «ты видишь вещи», попытка выяснить, как «он видит вещи». Все изображения (в том смысле, в котором мы используем это слово в нашей книге) созданы человеком.

 

Изображение – это воссозданное видение. Это явление (или множество явлений), изъ­ятое из пространства и времени, где оно впервые явилось, и сохраненное – на несколько мгно­вений или на несколько веков. Всякое изображение воплощает в себе некоторый способ видеть. Даже фотография. Поскольку фотография, вопреки распространенному мнению, не есть авто­матическая фиксация. Всякий раз, смотря на фотографию, мы помним (пусть хотя бы краем сознания) о фотографе, выбравшем именно этот предмет и перспективу из бесконечности дру­гих возможных предметов и перспектив. Это применимо даже к самому случайному семей­ному снимку. То, как фотограф видит мир, отражается в выборе объектов съемки. То, как художник видит мир, можно понять по тем следам, которые он оставляет на холсте или на бумаге. И хотя всякое изображение воплощает в себе определенный способ видения, наше восприятие и оценка в свою очередь зависят от нашего собственного способа видеть. (Так, например, Шейла может находиться в компании двадцати человек, но мы, по собственным субъективным причинам, не сводим глаз именно с нее.) Сперва изображения создавались для того, чтобы воссоздать образ чего-то отсутствую­щего.

 

Постепенно стало очевидно, что изображение может пережить то, что оно изображает, и продемонстрировать, как что-то выглядело (или кто-то выглядел) когда-то прежде, а сле­довательно, как изображенное виделось тогда другими людьми. Позднее было осознано, что картина фиксирует в том числе и специфическую точку зрения ее создателя. Картина стала свидетельством того, как А видел Б. Это было результатом возрастающего осознания лич­ности, сопровождавшего возрастающее понимание истории. Будет легкомысленно пытаться точно датировать это последнее изменение. Но, вне всякого сомнения, такого рода осознание в Европе происходило с начала эпохи Возрождения. Никакие другие реликвии и тексты не способны предоставить нам столь непосредствен­ное свидетельство о мире, окружавшем людей в иные времена.

 

 

 

Издательство – «Клаудберри» – 2012 г. / 194 с.

ISBN 978-5-903974-02-3

 

Джон Бергер – Искусство видеть - Содержание

• Введение
  
  – Как знание влияет на то, как мы видим образы.
  
  – Репродукция меняет восприятие искусства.

• Глава 1: О природе взгляда
  
  – Разница между оригиналом и копией.
  
  – Потеря «ауры» произведения через тиражирование.

• Глава 2: Женщина как объект взгляда
  
  – Женщины в искусстве глазами мужчин.
  
  – Самонаблюдение и социальные роли.

• Глава 3: Изображение женщин в живописи
  
  – Примеры обнажённой натуры без текста.
  
  – Самостоятельное осмысление зрителем.

• Глава 4: Искусство и собственность
  
  – Живопись как выражение богатства и статуса.
  
  – Искусство и социальное неравенство.

• Глава 5: Реклама как современная живопись
  
  – Реклама формирует желания и стандарты.
  
  – Механизмы манипуляции через образы.

• Глава 6: Заключение
  
  – Видение как форма власти.
  
  – Призыв осознанно воспринимать изображения.