Слово о сущем
В 1991, в разгар таинственного переворота, меня попросили сказать, что я думаю о ситуации. Она задевает, шокирует, вызывает реплики, суждения, рассуждения. Настоящее не признается настоящим, требует разговоров, безоговорочно принять себя не дает. Это самое удивительное в нем: мы к нему присматриваемся с недоверием, с критикой и возмущением, словно оно не наше. Имея мало что сказать настоящему и о нем кроме этого непринятия, мы ждем чегото другого, что нас устроит и где мы развернемся. Но настоящее и есть другое единственно надежное начало.
Отказ от настоящего такой агрессивный, что кто недостаточно громко протестует, тех обвиняют в апатии и бездействии. Очередной отказ принять то что есть в говорящей толпе, таким образом, уже произошел, и теперь ничего лучше чем постепенное привыкание к новой инвалидности от нее ожидать уже нельзя. В молчащем большинстве продолжается история страны, ожидающая сказать свое слово.
С какой стати было воображать что настоящее окажется приятным и нам по плечу. Неуместна и надежда что все еще повернется к лучшему. Исчезнет только одно, приту-пится острота момента. Тогда наступит время жалеть что мы упустили уникальную пору. Ушла неперевершена усих д\6. Она была вестью другой, которая наступит скоро. Ее небывалая странность уже не оставит места для непринятия. Другое начало будет не еще одним заходом истории, а придется услышать эти слова иначе: началом станет собственно другое, само по себе.
Владимир Вениаминович Бибихин - Другое начало
СПб.: Наука, 2003. — 430 с.
(Серия «Слово о сущем» Т. 47)
ISBN 5-02-026854-2
Владимир Вениаминович Бибихин - Другое начало - Содержание
Вступление
Часть I.
- Закон русской истории
- Пушкинский мир
- Кормя Зевесова орла
- Константин Леонтьев
- Голос Розанова
- Две легенды
Часть II.
- После перерыва
- Ужасные веши
- Революция мало чему научила
- Для служебного пользования
- Свои и чужие
- От славянофилов до новых правых
- Обязательно ли креститься
- Возвращение отцов
- Каменный Розанов
- Наше место в мире
Часть III.
- Далекое и близкое
- Православие и власть
- Леонтьев, Розанов и монастырь
- Единое христианство
- Община и общество
Часть IV.
- К III тысячелетию
- Другое
- Философия и техника
- Свое, собственное
- Крепостное право
- Попытка взаимопонимания
- Точка
Владимир Вениаминович Бибихин - Другое начало - Закон русской истории
Кончалась первая треть 7208 года, солнце только что повернуло на лето, зима на мороз, в Москве готовились к празднованию Рождества. Люди могли по-разному относиться к царскому указу, который предписывал теперь вдруг спустя четыре месяца после Новолетия снова праздновать Новый год, и какой: начало восемнадцатого века. Этот резвый царь, говорили одни, кажется уже и солнце опередил. Другие, что давно так надо было, потому что немцы над нами смеются. Третьи, что это смена религии: Россия, право верующая, исповедующая исхождение Духа Святаго только от Отца, не от Сына, от Отцова же сотворения мира и ведет счет времени; латины, изменившие Никео-Цареградский символ веры добавлением «и от Сына тоже», не случайно считают годы от рождения Сына; теперь их веру навязывают России.
Задеты новым темпом были все одинаково. Почти все, что люди думали и говорили, перестало иметь большое значение примерно так же, как у нас после разгона парламента в 1993. К мнениям перестали особенно прислушиваться. Первенствующий митрополит рязанский Стефан после литургии в Успенском соборе Кремля конечно говорил в присутствии 27-летнего царя и царского дома проповедь, в которой доказывал необходимость и пользу перемены. Но его резоны шли уже явно после факта, который вырастал не из резонов, а, как говорит Василий Осипович Ключевский, из темперамента или темпа реформ1. Что это за «темперамент», мы должны будем попытаться прояснить.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
Комментарии
спасибо