Бранстон Бриан - Забытые боги Англии

В моем письменном столе спрятан обломок человеческой кости, возраст которого — более пятнадцати столетий. Насколько я могу судить, это одна из костей предплечья. Она давно утратила цвет, потускнела и потрескалась от времени. Брать ее надо с осторожностью, иначе она крошится на концах. Полость, где когда-то находился костный мозг, забита крошками торфа, смешанного с песком, поскольку этот фрагмент древнего человеческого скелета нашли в погребальном кургане на Снейп Коммон неподалеку от Элдеборо в Суффолке. Там в 1862 г. было обнаружено первое из трех известных в настоящее время английских корабельных погребений. Все три погребения относятся к англосаксонскому периоду: курган на Снейп Коммон предположительно возвели в первые полстолетия после того, как англы, саксы и юты приплыли в Британию; соответственно захоронение датируется примерно 500 г. Обломок кости из моего стола являлся некогда частью тела живого человека — англосаксонского короля или вождя, достаточно знатного, чтобы его похоронили не просто в яме, а в корабле, который должен был унести его в царство мертвых.

Размышлять о том, кем был этот человек, — пустая трата времени, хотя раздумья такого рода всегда будоражат воображение. Один из его потомков спрашивал тысячу лет назад:

Где ныне кости мудрого Велунда, золотых дел мастера, столь прославленного встарь?.. Кто отыщет ныне кости Велунда мудрого, кому ведома могила, принявшая их?

Но уже тогда и для него, и для его читателей этот вопрос оставался риторическим, ибо кузнец Велунд никогда не был существом из плоти и крови, а являлся персонажем древней мифологии, которую христианская церковь всеми силами стремилась искоренить, — мифологии наших предков. Велунд, однако, не упокоился навеки в могиле, как считал автор процитированных мною строк, поскольку в Англии память о нем продолжала жить в умах простых людей. Истории о Велунде, несравненном кузнеце богов, по-прежнему передавались из уст в уста после того, как имя его было стерто со страниц христианских книг. Люди знали наизусть свои родословные, уходившие в глубь времен, — к первым поселенцам, появившимся в Англии, и даже далее; и столь же хорошо они помнили родословную Велунда. Она была знакома им не хуже, чем своя собственная. Они знали, что сына его звали Видья, а отца — Вада и что Велунд, неся сына на плечах, переходил реку в девять ярдов глубиной. Сказки и песни о Велунде бытовали в устной традиции на протяжении многих веков, несмотря на запреты церкви, и сумели уцелеть в плавильной печи нормандского завоевания: об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что Чосер в «Троиле и Хризеиде», рассказывая о героине и ее дяде, ссылается на то, что «he songe, she playede, he told a tale of Wade». Речь, конечно же, идет о Ваде, отце Велунда.