Браун - Гермес-Вор - Эволюция мифа

В греческой мифологии каждая божественная фигура играет удивительно много ролей. Гермес —это не только Вор, но также Пастух, Ремесленник, Вестник, Музыкант, Атлет и Торговец. Исследователи обычно выводят образ Гермеса-Вора как производный от Гермеса-Пастуха. Согласно этой точке зрения, гомеровский «Гимн к Гермесу», рассказывающий о том, как Гермес-ребенок угнал коров у своего старшего брата Аполлона, — первичное ядро мифа о Гермесе, отражающее первобытные нравы греческих пастушьих племен. В ранней Греции, согласно историку Фукидиду, грабительские набеги против соседей были широко распространенной и уважаемой практикой, и она ещё сохранялась в его времена в пограничных областях. Аркадия, место рождения Гермеса и сцена гомеровского «Гимна», была землёй скотоводческой по своему образу жизни и грубой — по своим нравам. Исходя из этого, можно было легко придти к выводу, что именно обычай угонять скот послужил фундаментом мифа о Гермесе- угонщике скота, а также стал источником для других мифов о похищающих скот божествах, в первую очередь, Геракле. Впоследствии Гермес-угонщик скота стал покровителем воров в целом, превратившись в Гермеса-Вора.

Впрочем, такая интерпретация уязвима для целого ряда возражений. Её главная слабость — само предположение, согласно которому именно гомеровский «Гимн» составляет первоначальное ядро мифа о Гермесе. Более подробное изучение «Гимна», как мы увидим в следующей главе, неизбежно приводит к выводу, что текст — продукт более развитой культуры, чем культура первобытного скотоводства, так что его нельзя трактовать, как свидетельство существования изначальной связи Гермеса-Вора с более ранней культурой. Ещё одно основание для такой интерпретации — распространенное мнение, не связанное с гимном, согласно которому Гермес был богом-покровителем пастушества; в действительности только в одном мифе, о котором и рассказывается в «Гимне», Гермес упомянут в связи со скотом, при этом его роль в скотоводстве, как в мифе, так и в ритуале, ограничена защитой овец. Именно из-за такого несоответствия мы не можем рассматривать гимн как простое отражение поведения почитателей бога. И, в-третьих, эта теория не обращает внимания на другие мифы о Гермесе-Воре, гораздо более явно объясняющие происхождение этого эпитета, чем эпизод в «Гимне», связанный с угоном скота. Принято считать, что гимн не старше седьмого века до нашей эры, однако в самых древних пластах греческой мифологии — «Илиаде» и «Одиссее», «Труды и дни» и «Теогония» Гесиода, в которых Гермес предстаёт как вор, он при этом не угонщик скота.

Если похищение скота —основа самой идеи Гермеса- Вора, то кажется странным, что в древнем описании угона скота Гомером, которому был прекрасно знаком образ Гермеса-Вора, связь с ним отсутствует. Возможно, она отсутствует по какой-то случайности, но так как других свидетельств нет, напрашивается вывод, что в эпоху Гомера Гермес-Вор не воспринимался как угонщик скота. И действительно, внимательное изучение традиции угона скота подтверждает этот вывод. Как описано у Гомера, угон скота был общественным предприятием, в котором участвовал весь народ, возглавляемый царями. Его описывали как войну — силу оружия, её открытое использование. Этот институт, видимо, был общим для всех индоевропейских народов и повсюду обладал схожими характеристиками. Приведём пример для иллюстрации: в санскрите слово, используемое для «войны», буквально означает «желание иметь больше коров». Параллельным с этим институтом воинственного грабежа или разбоя, терминологически отличающимся от него в индоевропейских языках был другой тип апроприации, получивший название воровства. В греческом законе термины сила и обман, разбой и воровство — распространённые антитезы. Угон скота, конечно, относился к категории разбоя.