Диллон - Средние платоники

Библиографический очерк

Послесловие 1996 года

Послесловие переводчика

Об авторе

 

 

Период истории платонизма, который рассматривается в этой книге, привлекал до настоящего времени сравнительно мало внимания. По-видимому, ему было суждено оставаться в положении тех утомительных автострад Среднего Запада США, которые каждый стремится преодолеть как можно быстрее для того, чтобы окунуться в красоты того или другого побережья. В истории платонизма аналогичным образом каждый стремится как можно быстрее перейти от Платона к Плотину, в лучшем случае удостоив беглого взгляда все те направления академической философии, которые лежат между ними и которые оказали столь значительное влияние на интеллектуальное развитие последнего.

 

Заполнить хотя бы отчасти этот пробел — в этом состоит цель данной книги. Причем я намерен рассматривать фигуры изучаемого периода не в качестве слаборазличимых путевых столбов на дороге, ведущей к неоплатонизму, но, насколько это возможно, с точки зрения их собственной значимости. Разумеется, написать связный очерк, который бы одновременно в полной мере соответствовал немногим и зачастую противоречивым свидетельствам, — это непростая задача. Предполагалось, что я напишу относительно популярную книгу. Однако дополнительная трудность состоит в том, что в нашем случае отсутствует та общеизвестная база, на которую можно было бы опереться.

 

В работе подобного рода невозможно последовательно строить гипотезы, напротив, необходимо постараться сделать некоторые выводы. Разумеется, во многих случаях мне пришлось вдаваться в детали, хотя бы потому, что в эти детали никто доселе не вдавался. Я надеюсь, что читатель, заинтересовавшись самой проблемой, проявит терпение.

 

Не следует думать, что по нашей теме ничего не написано. Существует по крайней мере один подробный очерк нашего периода во второй части третьего тома обширной истории греческой философии Эдуарда Целлера (Philosophie der Griechen, Bd. Ill: 2). Кроме того, имеется более краткий, но весьма полезный очерк, написанный Карлом Прехтером (Ueberweg). Очерк Филиппа Мерлана (Philip Merlan), который много сделал для понимания исследуемого периода, в кембриджской истории поздней греческой и ранней средневековой философии (Cambridge History of Later Greek and Early Medieval Philosophy, Part I) обладает тем самым недостатком, которого я стремлюсь избежать, а именно: в этой работе все фигуры среднего платонизма рассматриваются исключительно в качестве предшественников Плотина.

 

Кроме того, наша проблема исследовалась такими авторами, как Карл Прехтер, ВиллиТейлер, Генрих Дёрри, Эмиль Брейе, А.-Ф. Фес-тюжьер, Пьер Буаянсе, а также, совсем недавно, Кремер. Все эти авторы выполнили великолепные работы, посвященные отдельным проблемам, однако до сих пор не существовало единого исследования, которое бы охватило период в его целостности. В некоторых важных случаях, например, в вопросе об истинном месте платонизма во втором столетии, мы по-прежнему должны исходить из таких работ, как статья Тадеуша Синко (Tadeusz Sinko, 1906), в которой впервые выдвигается гипотеза о существовании школы Гая», принятая во всех последующих работах; а также монография Уитта (R. Е. Witt, 1936), в которой делается попытка установить прямую связь между Альбином и Антиохом из Аскалона при посредстве Ария Дидима.

 

Ни одна из этих работ не обладает в действительности той фундаментальностью, которая им зачастую приписывается, по причинам, о которых речь пойдет далее. Точно так же Филону и Плутарху всегда уделялось значительное внимание, однако, насколько мне известно, достаточно редко в контексте их философского окружения. Именно в этом ключе я планирую построить свой анализ.

 

Моей целью было написать историю платонизма данного периода без каких-либо отсылок и сопоставлений с Плотином. Как уже отмечалось, это было сознательное решение, поскольку только таким образом можно было избежать его доминирования на философской сцене. Сказанное не оспаривает того факта, что средний платонизм все равно вызывает интерес в основном в связи и в качестве пролога к Плотину. И все-таки мне представлялось необходимым взглянуть на эти фигуры и на их учения не в связи с кем-то еще, но на взятые как таковые. Кроме того, я постарался убрать со сцены еще одну фигуру, которая также долгое время занимала там доминирующее положение, именно стоического философа Посидония. Отдавая ему должное, я уделил этому мыслителю один раздел во второй главе. Дело в том, что в последнее время до такой степени наметилась тенденция приписывать Посидонию почти все доктрины и формулировки, источник происхождения которых неизвестен, что у меня возникло желание впасть в противоположную крайность и написать историю среднего платонизма без Посидония.

 

Еще одно слово, которое очень часто употребляется в связи с данным периодом — « эклектизм», — я также склонен исключить из моей работы. Исследуемый автор может быть назван эклектиком только в случае, если он собирает доктрины различных школ, базируясь скорее на своих личных предпочтениях, нежели на какой-либо связной теории исторического развития философии. Понятое в таком смысле слово * эклектизм» не вполне уместно в связи со средними платониками, по крайней мере со времен Антиоха, поскольку последний, как мы увидим, имел вполне определенные воззрения на то, как развивалась философия, и эти воззрения, как нам теперь представляется, не были полностью ошибочными. Он и его последователи считали, что они вправе заимствовать у перипатетиков и стоиков те доктрины и формулы, которые, как им казалось, лучше отражали истинный смысл учения Платона.

 

В худшем случае они модернизировали Платона, однако причина этой модернизации и ее процедура была ясна и последовательна, что не позволяет охарактеризовать ее как эклектическую. Наше стремление * выявить» в их работах (как и в трактатах Плотина) * аристотелевские» и ♦стоические» элементы приводит к ложному представлению о ситуации. В действительности значительное количество разнообразных терминов и концепций в начале первого столетия превратилось уже в общее место, поэтому их изначальное происхождение практически не имело никакого значения. Такие базовые термины, как logos или koinai ennoiai, в тех контекстах, в которых они используются изучаемыми в данной книге авторами, являются в полной мере платоническими. Аналогично то, что для нас является «логикой Аристотеля», для них было просто логикой, нормальным учением, которое использовалось в Академии и было сформулировано Аристотелем. Такое понимание развития философии может показаться нам неисторичным, однако и мы со своей стороны также должны учитывать, что ныне нам не доступны все те документы, которые были известны Антиоху и его последователям и на основе которых они пришли к такому заключению.