Экземплярский - Библейское учение о сущности священства

Непосредственным следствием грехопадения прародителей было удаление их из рая и прекращение того живого общения с Богом, которым они наслаждались во время блаженной райской жизни. Кое причастие правде к беззаконию? Или кое общение свету ко тьме? (2 Кор. 6:14). Грех первого Адама, а в нем и всего человечества, создал то средостение, которое отдалило человека от Бога — Творца его и его высочайшего Первообраза, отделило небо от земли.

 

По одну сторону этого средостения находится Всесовершенный Создатель, обладающий всею полнотою жизни; по другую — согрешившее творение, слабый и беспомощный человек. Но оскорбленный Законодатель в то же время есть и Отец наш; а греховный человек — не только творение, но и сын Божественной любви, образ Божий и Его подобие. Это чувство родства Бесконечного и конечного духа не могло быть уничтожено и самым грехом: Бог не мог забыть человека, которого Сам восхотел.

 

К.: «Пролог», 2007. 280 с.

ISBN 978-966-8538-35-3

 

ОТ АВТОРА 

ВВЕДЕНИЕ СВЯЩЕНСТВО У ИУДЕЕВ И ЯЗЫЧНИКОВ ДО ПРИШЕСТВИЯ В МИР ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

 

 

Настоящее сочинение является опытом раскрытия догматического учения Православной Церкви о ее священстве. Автор старался быть верным своей теме и говорить как можно меньше самому; это оказалось тем удобнее, что учение о христианском священстве раскрыто с такою полнотою в церковной письменности, восполнять которую едва ли возможно, и с такою выразительностью, подражать которой трудно. Задача автора состояла лишь в систематизации церковного учения, конечно, после предварительного изучения его по первоисточникам. Уже в силу самой неизменности догматического учения Церкви автор не мог и не хотел сказать чего-либо нового по существу. Новое, а следовательно, и научно ценное в его сочинении, могло касаться только следующих сторон предмета: во-первых, дальнейшей разработки материала, являющегося источником для учения нашего догматического богословия; во-вторых, самой системы изложения этого материала, и, наконец, попыток осветить в церковном учении о священстве некоторые черты, мало затрагивавшиеся нашею богословской литературой.

 

Автор и направил к этому свои усилия и надеется, что, хотя и в очень малой мере, он послужил нашему догматическому богословию в указанных отношениях. Что касается первого, т. е. самого материала сочинения, то автор думает, что святоотеческое учение изложено им с большею подробностью, а в некоторых случаях с более точной проверкой соответствующих мест, чем как было это в нашей богословской литературе до сих пор. С чувством глубокого уважения к русским догматистам автор считает долгом отметить, что ими сделано очень много в том направлении, в котором работал сам автор, так что новые данные из святоотеческой письменности, впервые отмеченные автором, представляются мало заметными во множестве тех мест, какие приводились или указывались в предшествовавших трудах.

 

Тем не менее, так как в нашем богословии, за исключением статей преосвященного епископа Иннокентия, не было догматико-богословских исследований о священстве, то вполне естественно, что специальные занятия этим вопросом позволили автору и несколько восполнить имеющийся в систематико-богословской литературе материал для учения о священстве Церкви, и, в некоторых случаях, содействовать выяснению внутреннего смысла уже известных мест из святоотеческих творений. Подобное же автор может сказать и относительно самой системы, в какой представлено им учение Православной Церкви о сущности священства. В предшествовавших появлению настоящего сочинения трудах учение Церкви о ее иерархии излагалось в довольно строгой системе, под несколькими рубриками, как, например, о происхождении иерархии, о ее степенях, о Таинстве Священства и т. д. Такое изложение по отделам учения о священстве имело то необыкновенно ценное следствие, что давало возможность изложить учение Церкви в полноте и раздельности.

 

Но, по мнению автора, в подобной системе изложения церковного учения о священстве заключался и некоторый недостаток: это неясное выделение того существеннейшего, что служит неточным началом жизни христианского священства и вместе с тем началом, объединяющим все частные черты в учении о священстве. Автор хотел избежать такого недостатка и представить учение о священстве не только в раздельности частных черт, но и в органическом единстве всех сторон его жизни. Этого автор предполагал достигнуть чрез то, что во главу утла положил учение о вечном первосвященстве в Церкви Христа Спасителя и, соответственно этому, священников Церкви рассматривал как продолжателей, или, точнее, видимых представителей в Церкви этой всегда действующей в ней силы первосвященнического ходатайства Христа.