Эвола - Миф крови

Как расовую теорию, так и собственно расу можно понимать в трех смыслах: применительно к некоей реальности, применительно к определенной области научных знаний и, наконец, как «миф».

Понимание ценности расы согласно первому смыслу становится очевидным уже в совокупности норм, встречающихся в древних цивилизациях, особенно там, где существовала кастовая система и закон эндогамии — норм, которые в традициях аристократии частично дожили до относительно недавних времен. Это расовое мышление не выражалось в теориях: оно переживалось. Отсюда в древнем мире весьма редко можно было встретить слово «раса»: потребности говорить о расе в современном смысле не было, потому что ею обладали. Если она и представляла интерес, то главным образом как мистическая сила, стоящая за силами крови и рода (gens): как в римских (и, в общем, арийских) культах патрициев, связанных с ларами, пенатами, героями-архегетами. Однако необходимость хранить кровь, поддерживать и передавать в целости и сохранности ценное и незаменимое наследие, связанное с кровью, осознавалась весьма отчетливо. Из-за этого в различных случаях загрязнение крови казалось древнему, традиционному человеку проступком не столько социального порядка, сколько настоящим святотатством. На Востоке, и прежде всего в Японии, еще сегодня живы весьма отчетливые формы расового мышления этого рода.

Слово «антропология» в своем истоке означало науку о человеке в общем, в его физической и духовной полноте. В таком смысле этот термин использовался в древнем мире — например, Аристотелем, сохраняясь также в некоторых западных философских школах вплоть до того же Канта. Но при развитии западной культуры произошло постепенное смещение точки зрения. Все больше привыкали рассматривать человека не как привилегированное существо мироздания, прежде всего на основе его происхождения и его сверхъестественной сущности, а как один из многих природных и, наконец, даже животных видов. Так в итоге антропология обрела новый смысл: она стала уже не наукой о человеке как таковом, а о человеке как о природном существе, к которому могут прикладываться методы классификации, подобные методам зоологии и ботаники; она стала естественной наукой о человеке.

Таким образом все большее внимание уделялось телесным и физическим различиям человеческих существ, постепенно дойдя до рассмотрения различных рас человечества. Так, идея расы стала частью современной антропологии и все больше уточнялась в связи с различными данными, поставляемыми биологией и генетикой. Следовательно, раса стала научным, если не сказать сциентистским понятием: она основывается на знании «позитивного» характера, получаемого классификационным и экспериментальным методом.

Но раса существует и как «миф» — и прежде всего именно в этом смысле расовая идея обрела форму в Европе в последней четверти XIX века, а позже стала частью обновленческих политических движений, в первую очередь национал-социализма, а позже и фашизма. Говоря о «мифе», мы подразумеваем не простую выдумку, произвольное порождение фантазии, а идею, черпающую силу убеждения преимущественно из нерациональных элементов; идею, которая имеет ценность прежде всего из-за пленительной силы, которой она наполнена, и отсюда из-за своей способности в итоге трансформироваться в действие.

Именно так Альфред Розенберг, один из наиболее официальных выразителей новой доктрины, представил расовую теорию: как «новый миф жизни», призванный создать «новый тип жизни», и отсюда также государства и цивилизации.