Ферхаген - Пришел ли Один-Вотан с востока?

Ферхаген Б. - Пришел ли Один-Вотан с востока?

Альберта Роммель, популярная немецкая детская писательница 50-70-х годов, с самой ранней юности живо интересовалась как историей и верованиями северных германцев, так и индогерманистикой вообще. В 1920-1930-х годах, когда еще не существовало печально известной политкорректности и ученые могли свободно говорить то, что думали, в Германии большой популярностью пользовались как научные исследования, так и популярные работы, включая многочисленные исторические романы, о древнейшей германской истории. Именно к тому времени относятся работы Якоба Вильгельма Хауэра (с которым молодая Альберта Роммель могла познакомиться в Тюбингенском университете, где Хауэр преподавал сравнительное религиоведение), сравнивающие древнегерманские и древнеиндийские мифы, книги пастора Юргена Шпанута, считавшего, что древняя Атлантида располагалась в Северном море на месте нынешнего немецкого острова Гельголанд, и других. В возрасте семидесяти лет Альберта Роммель вернулась к завораживающим ее с юности темам истории и религии древних индоевропейцев. Под псевдонимом Бритта Ферхаген она начиная с 1980 года выпустила несколько романов и научно- популярных книг на эти темы — «Возвращение в Атлантиду», «Боги на утреннем небе», «Остров священных лебедей», «Тринадцать ночей в Норвегии», «Пришел ли Один-Вотан с Востока?» и вышедшую за два года до смерти автора работу «Древнейшие боги Европы и продолжение их жизни до сегодняшнего дня». Надо сказать, что эти книги, действие в которых происходило то в далекие доисторические времена, то на рубеже нового летосчисления, то в эпоху викингов, хоть и были совершенно аполитичными, вызвали жесткую критику в ряде левацких изданий ФРГ, вплоть до обвинений пожилой писательницы в пронацистских симпатиях.

Предлагаемое исследование свидетельствует о незаурядности автора и о том, что идея восточного происхождения Одина-Вотана вынашивалась долго в чтении и дискуссиях с единомышленниками и оппонентами. Стиль изложения автора не совсем академичен, что объяснимо: она не была профессиональным историком. Явно видны экспрессивность и метафоричность, рожденные под влиянием эпоса и мира тех народов, о которых она пишет. Это придаёт книге своеобразный стиль. На первый взгляд он довольно сумбурен, неупорядочен и непоследователен, за что автора могла отвергнуть научная среда, но при чтении сегодня эту особенность нельзя счесть недостатком. Ее можно назвать стилем и принять как данность и своеобразие. Во всяком случае, он не мешает уловить целый ряд мыслей и открытий. В конечном счете опыт популярной писательницы книг для детей и молодежи помог автору написать действительно легко читаемую, в хорошем смысле этого слова популярную книгу. А независимость от научного истеблишмента позволила ей писать, не оглядываясь на принятые в научной среде догмы и тем более на пресловутую политкорректность.

Не углубляясь в особенности изложения автора, можно только пожалеть, что она на момент написания книги была незнакома с более ранними обнародованными открытиями отечественных исследователей из СССР. Но этому есть объяснение. Европейцы, выросшие на своих сказках и мифах, много столетий считавшие народы к востоку от Вислы и Карпат полудикими, не могли и подумать, что эти мифы, культуру и гены принесли им «дикари» и «варвары». В Европе и России много столетий царила навязанная, искусственно знаменитая ложная т. н. Норманская теория. (В Европе норманизм продолжает доминировать и сегодня.) Помимо этого, тема многоволновой культуризации одичалой Западной Европы эпохи неолита-бронзы- гальштата переселенцами с южнорусских степей и лесостепей, которая упиралась в этногенез славян и русое, была с XVIII века фактически табуирована на разных уровнях разными силами.

Ну а после Второй мировой войны в связи с негласным запрещением на международном уровне всех тем, связанных с понятиями «ариец», «арий», которые напрямую выводили к этногенезу европейских народов и их языков и культур, исследования в данном направлении были сокращены либо свёрнуты. Когда в СССР в 40-60 годы лингвист старой школы Василий Абаев поднял пласт сравнительно-исторического языкознания в разделе индоиранских языков скифов-асов-алан, на эту же тему, независимо от него, вышел знаменитый французский учёный-религиовед Жорж Дюмезиль. Несмотря на то что наработки этих двух крупнейших учёных в области мифа-языка-религии центральноазиатско-кавказских иранских народов были выдающимися, никакого продолжения на мировом и государственном уровнях они не возымели и были фактически свёрнуты и преданы забвению по разным причинам. Одна из важных — неучастие в этих исследованиях учёных других профилей и направлений для хотя бы оценки, не говоря уже о подтверждении и продолжении. Как воды в рот набрали этнографы, археологи, историки, лингвисты, антропологи. Но материалами Абаева и Дюмезиля негласно пользовались для своих научных тем. К примеру, в СССР такие известные ученые, как Трубачев, Грантовский, Даниленко, Мелетин- ский и др. Поэтому этой закрытой для огласки и поддержки темой занялись в основном энтузиасты и часто не по профилю, что одновременно замалчивалось либо осуждалось на всех уровнях. В СССР тему культурной экспансии славяно-арийских народов на Запад развивал ещё с 80-х годов журналист-писатель и путешественник Владимир Щербаков и за 20 лет исследований продвинулся довольно далеко, но наука его открытия не увидела, и он умер непризнанным авторитетом в этой области. Позднее к нему примкнул знаменитый писатель-фантаст Юрий Петухов. На Украине подобными исследованиями не в рамках основной деятельности много лет занимались в 60-70-х годах краевед Александр Знойко, писатель и журналист Виктор Дра- чук, в 1980-2000-х годах — писатель Сергей Плачинда, индолог Степан Наливайко.