Фестюжьер - Откровения Гермеса Трисмегиста - 5 - Неведомый бог и гнозис

На протяжении всех уже пройденных нами томов монументального философского, теологического, религиоведческого и мистико-эзотерического исследования выдающегося ученого-эллиниста Андре-Жана Фестюжьера «Откровение Гермеса Трисмегиста» мы постепенно приходим к выводу, что космический Бог Сократа, Платона и стоиков, известный нам под названием Демиурга, отображенный авторами «Герметического Корпуса», ставший Неведомым Богом со времен Филона Александрийского, является тем же самым Триединым Богом Священного Писания. Его познание и формирование главного тринитарного догмата христианства происходили в течение предшествующих столетий: он отнюдь не был произвольно и волюнтаристски принят на Первом Вселенском Соборе в 324 году нашей эры, как о том ныне сообщают многие псевдоисторики, притязающие на некие «откровения». Собственно, это и есть, по мнению Андре-Жана Фестюжьера, Гнозис в истинном смысле своего слова, в веках проявляющий тринитарный догмат теологии и приближающий к тайне Трех, тайне Святой Троицы. В представлении Фестюжьера к такому Гнозису - или, точнее, Гносису, - относятся произведения философов платонической и неоплатонической школ, которые по-особенному высвечивают и утверждают пафос ветхозаветных пророков и новозаветных апостолов. К этому высокому эллинистическому Гнозису, языческому по форме, но тринитарному по содержанию, доминиканский священник относит таких выдающихся мыслителей Имперского периода, как Плотин, Порфирий, Ямвлих и Прокл. Личность последнего, по его мнению, стала апофеозом неоплатонического учения, впоследствии сильно отразившегося на всей совокупности системы христианской теологии, особенно Восточной церкви, если взять хотя бы трактаты Псевдо-Дионисия Ареопагита, наиболее вероятное авторство которых приписывают то Иоанну Филопону (ок. 490-570), тритеисту и монофизиту, представителю Александрийской школы неоплатонизма, то грузинскому философу V-ro столетия Петру Иверу, жившему на Ближнем Востоке и в Египте.

 

С другой стороны, появление псевдохристианского гностицизма, который, на наш взгляд, связан больше с дуалистическим представлением о мире и манихейством, либеральный немецкий теолог Адольф фон Гарнак (1851-1930) считал последствием резкой эллинизации христианства. И в этом есть рациональное зерно, поскольку восточными неофитами, оказавшимися в христианской, преимущественно грекоговорящей, среде, поверхностно усваивалась греко-римская культура, тогда как многие из них оставались пребывать в плену своих прежних дуалистических воззрений и догм. И как результат - распространение в первые столетия нашей эры многих гностических течений в христианстве, начиная от валентиниан и заканчивая наасенами и офитами. Но вот в них-то как раз оказывалась христианской только оболочка, а нарратив содержания имел совершенно иные истоки. Именно подобному гностицизму Андре-Жан Фестюжьер противопоставляет целостный Гнозис «Герметического Корпуса» и неоплатонических школ, которые если не христианские, а языческие по форме, то по своему внутреннему наполнению - квазихристианские. Словом, Фестюжьер в своем произведении неявно помещает высокий языческий Гнозис в христианский контекст, свидетельствуя о том, что у него больше точек соприкосновения с новой религией, чем у так называемого «христианского», а на самом деле манихейского гностицизма, имеющего в основном восточные иранско-месопотамские и иоаннитско-мандейские корни.

 

Вместе с тем, нам необходимо отметить некоторые вещи, оставшиеся все-таки за скобками последнего исследования Андре-Жана Фестюжьера, но как бы подразумеваемые в нем. Речь идет об этимологии и смысловой нагрузке греческого слова «эон» или «айон». Известно, что Αιών по-древнегречески значит «время жизни», «поколение», являясь наименованием божества эллинской теокосмогонии, олицетворяющего всю длительность времени, тогда как в большинстве текстов слово переводится просто как «вечность». В римской мифологии Эону соответствует богиня Aeternitas - Вечность. Изначально Эон упоминается в орфическом гимне к Мусею (ст. 28). Согласно спорному фрагменту Эпименида, это имя одного из Диоскуров, причем второй Диоскур - женщина Фюсис. Образ встречается и у древнегреческого философа Гераклита (фр. 93 Маркович), называющего его «играющим ребенком на престоле». Уже в Имперский период и под влиянием зороастризма Эона стали изображать могучим старцем с головой льва, вокруг тела которого обвивается змея. Что нас, собственно, отсылает к иранскому божеству Зервану, являющемуся олицетворением времени и пространства. Позднее он понимался как бог времени и судьбы, будучи андрогинным существом, породившим Ангра-Манью (Аримана) и Аху-рамазду (Ормузда). Зенд-Авеста считает его единым верховным началом бытия - отсюда и его название «Вечное Время» (Зерван Акарана), - произведшим из своих недр Свет и Тьму, которые положили начало существованию мироздания. Последнее очень важно, поскольку в образе Зервана время (Эон) и пространство (Космос) еще слиты воедино.

 

Сегодня уже вполне очевидно, что древнегреческое слово Αιών представляет собой раннее заимствование из финикийского языка слова «улум», вечность, что соответствует библейскому слову «алам», позднее передаваемому как «олам», и протосемитскому «алам». С другой стороны, это слово продолжало в семитских языках обозначать и пространство, вселенную, тогда как в древнегреческом образовалась смысловая пара или дихотомия Эон (вечность, временная протяженность) и Космос (вселенная, пространственная протяженность). Подобная диада находит разрешение только в триаде, и здесь древнегреческие и эллинистические мыслители поняли очевидность существования Второго Демиурга, то есть Логоса, действующего во времени и пространстве. Так, на протяжении долгого времени, совершался синтез эллинистических доктрин и библейского мировоззрения, нашедший свое разрешение в фигуре эллинистического иудея Филона Александрийского, отца всей последующей христианской теологии, разработавшего в общих чертах учение о космическом Логосе, пускай он и обладает еще как персонализованным, так и неперсонализованным характером. По сути именно многогранная личность Филона знаменует собой водораздел между ветхозаветным иудаизмом и будущим эллинизированным, если угодно, библейско-эллинистическим кафолическим христианством. Собственно, в этом и заключается коренное различие христианства с псевдохристианским и манихейским гностицизмом или лжеименным знанием, по определению отцов-апологетов первоначальной церкви: в Демиурге христиане видят Бога-Творца, Логос, преобразующий Эон и Космос; тогда как гностики его почитают за злого бога Космократора, создавшего эту скорбную юдоль, до которой истинному светлому богу почти нет никакого дела. И здесь мы видим, что эллинистический неоплатонизм в лице автора «Герметического Корпуса», Плотина, Ямвлиха, Порфирия и Прокла, несмотря на терминологические различия в трактовках и даже по принципиальным вопросам с теологией Благовествования и формальное неприятие Нового Завета, оказывается, в целом, на стороне кафолической ортодоксии; в то время как псевдохристианский гностицизм, формально признавая Евангелие и пользуясь христианской терминологией, перетолковывает христианство, в конце концов, ставя его с ног на голову и превращая в совершенно противоположную и сумрачную религию.

 

Гностицизм, по своему перетолковывая учение об Эоне-Космосе и Новый Завет, говорит уже об исхождении от первого Эона других эонов как духовных сущностей, совокупность которых он называет Плеромой (др.-греч. πλήρωμα - «наполнение, полнота, множество»). Гностик Валентин, фрагменты из сочинений и высказывания которого сохранились только в трудах Святого Иринея Лионского и Климента Александрийского, уже насчитывает тридцать эонов, выделяя первые восемь - Огдоаду. Последняя поочередно выражается посредством эманаций: так, в начале существовала первая диада: Глубина (Βυθός) и Молчание (Σιγή); от них произошла вторая: Ум (Νους) или Отец (Πατήρ) и Истина (Αλήθεια). Возникшая тетрада произвела: Слово (Λόγος) и Жизнь (Ζωή), Человека (Ανθρωπος) и Церковь (Εκκλησία). Эти четыре пары (сизигии) - Глубина и Молчание, Ум и Истина, Слово и Жизнь, Человек и Церковь, - составляют совершенную первую осьмерицу - огдоаду (όκτάδος), которая, не из недостатка или потребности, а по избытку внутреннего довольства и для нового прославления Первоотца, производит еще 22 зона: Слово и Жизнь порождают декаду (δεκάδος), 10 эонов, а Человек и Церковь - додекаду (δωδεκάς, δωδεκάδος), 12 эонов. Сумма всех тридцати эонов, как выше уже говорилось, образует проявленную полноту абсолютного бытия - Плерому. Интересно, что у Валентина Плерома играет роль определенного средостения между божественным миром и нашим земным пристанищем.

 

М: ТД Велигор, 2021. - 458 с.: ил.

ISBN 978-5-88875-912-7

 

ТРИАДА В ДЕМИУРГИИ ВЕЧНОСТИ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Первая часть. НЕВЕДОМЫЙ БОГ

ВВЕДЕНИЕ. ПРОБЛЕМА НЕВЕДОМОГО БОГА

Первый раздел. ТРАНСЦЕНДЕНТНОСТЬ ЕДИНОГО

ГЛАВА I. СУЩЕСТВОВАНИЕ И СУЩНОСТЬ

ГЛАВА II. ЕДИНОЕ ТРАНСЦЕНДЕНТНОЕ В ЧИСЛАХ

ГЛАВА III. ЕДИНОЕ ТРАНСЦЕНДЕНТНОЕ В ДИАДЕ МАТЕРИИ

Втрой раздел. ТРАНСЦЕНДЕНТНОСТЬ НЕВЫРАЗИМОГО БОГА

ГЛАВА IV. ГЕРМЕТИЧЕСКАЯ ДОКУМЕНТАЦИЯ

ГЛАВА V. ТРАНСЦЕНДЕНТНОСТЬ ЕДИНОГО-БЛАГОГО-ПРЕКРАСНОГО У ПЛАТОНА

ГЛАВА VI. ПЛАТОНИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЖЕСТВЕННОЙ ТРАНСЦЕНДЕНТНОСТИ ВО II-м СТОЛЕТИИ

ГЛАВА VII. ТЕКСТЫ ГЕРМЕТИЧЕСКОГО КОРПУСА

ГЛАВА VIII. Αιών В ГЕРМЕТИЧЕСКИХ ТЕКСТАХ

ГЛАВА IX. ЭОН ЗА РАМКАМИ ГЕРМЕТИЗМА

Второй раздел. МИСТИКА ПОСРЕДСТВОМ ИНТРОВЕРСИИ

ГЛАВА X. АНАЛИЗ ГЕРМЕТИЧЕСКОГО КОРПУСА ХIII

ГЛАВА XI. ТЕМЫ ВОЗРОЖДЕНИЯ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ПРИЛОЖЕНИЯ

ДОПОЛНЕНИЯ И ИСПРАВЛЕНИЯ