Богословие, чуткое к антропологической проблематике культуры присутствия, должно исходить из трех предпосылок, определяемых современными поисками новой человечности. Во-первых, оно должно быть реалистичным, то есть внимательным к Реальности и формам ее присутствия, среди которых встреча с Другим является эпифаническим событием, порождающим само богословское мышление.
Во-вторых, антропологичным, то есть обращенным к продумыванию путей субъективации через поиски новой человечности, проявляющейся во встрече со Священным. В-третьих, после векового продумывания «смерти Бога» оно призвано быть пасхальным, определяемым вопросом об ином начале воскрешаемой человечности вне активистских практик модерна и постмодерна. Такую богословскую мысль, принимающую перечисленные предпосылки, Ричард Керни метко назвал ана-теистической, рождающейся в XX веке из вопроса о новом начале после серии смертей и концов.
В диалоге с ней формируется евхаристическая антропология, связывающая вопрос о «новом человеке» с субъективацией во встрече с Другим. Поэтому такая антропология невозможна без питающего ее богословия общения, а описанные в работе ее контуры являются и контурами богословскими. Завершая исследование, вернемся еще раз к предложенному пути, чтобы представить открывающиеся перспективы.
Филоненко Александр - Присутствие Другого и благодарность: контуры евхаристической антропологии
Монография
Харьков : Издатель Александр Савчук, 2018. 392 с.
ISBN 978-6179־08־7538־
Филоненко Александр - Присутствие Другого и благодарность: контуры евхаристической антропологии - Содержание
ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. НОВАЯ КУЛЬТУРНАЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ И ЕВХАРИСТИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ
- 1.1. Дар и благодарность: от феноменологии дара к евхаристической антропологии
- 1.2. Трансформации современной гуманитаристики: эпистемологические сдвиги и культура присутствия
- 1.3. Постатеистическая религиозная чувствительность в культуре присутствия и академическое богословие
Глава 2. ПРИСУТСТВИЕ ДРУГОГО: ЭТИЧЕСКОЕ ТРЕБОВАНИЕ И ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
- 2.1. Э. Левинас и его Другой: этическое требование для культуры присутствия
- 2.2. Ж.-Л. Марион и его Дар: эстетическое предложение для культуры присутствия
Глава 3. ВСТРЕЧА С ДРУГИМ: БОГОСЛОВИЕ ОБЩЕНИЯ И ЕВХАРИСТИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ
- 3.1. Встреча с Другим: уязвимость, благодарность, разд елейность
- 3.2. Философия встречи в православной мысли XX века
- 3.3. Богословие встречи: предложение для евхаристической антропологии
Глава 4. УЗНАТЬ ДРУГОГО: ТЕОЭСТЕТИКА И ЕВХАРИСТИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ 189
- 4.1. Эпифания Другого: формы присутствия и путь субъективации
- 4.2. Другой и Красота Присутствия: теоэстетика как первое богословие
Глава 5. СОБЫТИЕ ДРУГОГО И ОБЩЕНИЕ: ТЕОДРАМА И ЕВХАРИСТИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ
- 5.1. Праздник и разделенность Красоты: богословие общения как хореография и теодрама
- 5.2. Свидетель и рассказчик: теодрама и евхаристическая антропология свидетельства
- 5.3. Теодрама и евхаристическая антропология литературы: Данте как свидетель культуры присутствия
Глава 6. СОБЫТИЕ ДРУГОГО И КУЛЬТУРА: ТЕОЛОГИКА И ЕВХАРИСТИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ
- 6.1. Теологика и антропология примирения
- 6.2. Антропологические фигуры культуры примирения и евхаристическая педагогика
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
АННОТАЦИИ
Филоненко Александр - Присутствие Другого и благодарность: контуры евхаристической антропологии - Заключение
Евхаристическая антропология есть начинание, расчерчивающее пространство антропологии, исходя из интуиции о том, что благодарность представляет собой практику, порождающую саму человечность. Такая интуиция обретает свою актуальность в культуре, ориентированной не на субъекта, определяющего свою идентичность через собственную автономность, но на того, кто открывает свою субъектность, отвечая на призыв Красоты, ранящей и вселяющей надежду. Евхаристическая антропология совершает первые шаги среди руин XX века, оставленных теми, кто делал ставку на человеческий активизм и породил антропологическую катастрофу в результате идеологических практик расчеловечивания. Несмотря на то, что современная Европа и постсоветская Украина прошли несоизмеримо разный исторический путь, сегодня они разделяют один антропологический ландшафт, порождаемый недостаточностью для собственной идентификации двух общих великих отказов: от нацизма в 1945 году и от коммунизма в 1989 году, — и нуждой в переоткрытии положительного начала.
Это начало связано с путем выхода из антропологической катастрофы через поиски новой человечности и возрождающегося человеческого достоинства. Поэтому ключом ко многим социальным, политическим и экономическим проблемам может служить антропологический ключ, предлагающий пути субъективации посреди пустыни, оставляемой практиками расчеловечивания. Это место наших поисков Тимоти Снайдер назвал, следуя за Анной Ахматовой, «кровавыми землями». В этом месте невозможно довольствоваться сегодня политиками безопасности и страхования от рисков. Необходим адекватный масштаб для постановки проблемы новой человечности. Его описание мы находим у Аласдейра Макинтайра, который для характеристики современного цивилизационного и нравственного кризиса в 1981 году, в конце своего классического труда «После добродетели», провел историософское сопоставление современной ситуации в Европе и Северной Америке с эпохой заката Римской империи: «Решающая поворотная точка в ранней истории случилась тогда, когда мужчины и женщины доброй воли отказались от поддержки Римской империи и перестали идентифицировать гражданственность и чувство моральной коммуны с поддержкой этой империи. Вместо этого они приступили — часто не осознавая того, что делают, — к конструированию новых форм общества, внутри которых могла бы существовать моральная жизнь и мораль, и гражданственность могли выжить в условиях наступления варварства и мрака /.../ некоторое время назад мы также достигли поворотной точки.
На этой стадии важно конструирование локальных форм общества, в рамках которого гражданственность, интеллектуальная и моральная жизнь могли бы пережить века мрака, которые уже настигли нас. /.../На этот раз нас уже не ждут варвары на границе; они уже управляют нами. И именно отсутствие понимания этого составляет часть наших затруднений. Мы ждем не Годо, а другого св. Бенедикта, хотя и весьма отличного от первого». Эти слова были написаны до падения Берлинской стены в постмодернистской ситуации, и, несмотря на их конструктивистский пафос, они весьма точно выражают современное положение и надежду на то, что выход из антропологической катастрофы сегодня, как и на руинах Римской империи, определяется опытом людей, не связывающих свою судьбу с судьбами империй, но обращенных к пути обретения собственного человеческого достоинства во внимании к новой общинности.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
Комментарии
Мы так долго искали эту книгу
спасибо