Мартин Лютер в предисловии к своему переводу Нового Завета 1522 г. жаловался относительно Откровения Иоанна: «Мой дух не может приспособиться к этой книге».
Он ясно дал понять, что не считает свое мнение обязательным для всех, оставляя каждому право судить об этой книге так, как говорит человеку его дух; однако он вынес ее (вместе с Посланием к Евреям, Посланием Иакова и Посланием Иуды) в своего рода приложение, не проставил на этих страницах нумерацию, общую с прочим текстом, и объяснил, почему он так поступил. Главных причин было две — действительная и формальная. Действительную причину он изложил так: «Для меня достаточной причиной для того, чтобы не ценить эту книгу высоко, является то, что в ней не учат и не узнают о Христе, что, прежде всего, и является апостольским делом, как Он говорит в Деян. 1:8: “И будете Мне свидетелями”. Поэтому я «за» те книги, которые излагают мне Христа ясно и чисто». Формальную причину (которая стояла на первом месте) он формулирует так: «Я говорю то, что думаю. У меня есть множество причин для того, чтобы не считать эту книгу ни апостольской, ни пророческой. Прежде всего, апостолы не занимаются видениями, но пророчествуют ясными, лаконичными словами, как это делают Петр, Павел и Христос в Евангелиях; ибо апостольскому служению пристало говорить ясно, без образов и видений Христа и Его труда». Лютер не был единственным человеком, у которого возникли затруднения с последней книгой Библии.
Он сам отмечает, что «многие отцы отвергали эту книгу еще в древности, хотя святой Иероним ценит ее и говорит, что “она выше всяких похвал”». Например, Дионисий Александрийский в третьем веке, отмечая, что до «его времени» многие полностью отвергали эту книгу как неясную и даже еретическую, не решился её игнорировать, но признался, что совершенно не понимает Откровение, и ограничился тем, что словно бы восхищался им на расстоянии. Мы видим, что Лютер — не единственный богослов, кто испытал затруднения, читая эту книгу. Однако у Откровения всегда были свои почитатели и даже фанатики, и оно оставило неизгладимый след в изобразительном искусстве и церковной музыке. Тем не менее, для многих эта книга, оставалась загадочной, непонятной, неизвестно как связанной с евангельским учением Нового Завета. И в наши дни отношение к книге Откровения колеблется от уважительной сдержанности до отвращения и полного отрицания, если не принципиального, то практического. Нам не следует присоединяться к тем, кто фанатично предан этой книге, но стоит рассмотреть те вопросы, которые поднял Мартин Лютер (как и в других случаях, он был близок к истинной сути). Таким образом, мы, вероятно, сможем приблизиться к подлинному пониманию и истинной оценке Откровения.
Мартин Францманн - Комментарий на Откровение Иоанна
Переводчик: В. Генке Редактор: А. Пирогов
Переведено с издания: The Revelation to John. A Commentary by Martin H. Franzmann. Concordia Publishing House, St. Louis, 1968
Мартин Францманн - Комментарий на Откровение Иоанна - Содержание
-
Введение
-
Начальное утверждение и благословение 1:1–3
-
Эпистолярное приветствие с доксологией 1:4–6
-
Интроит: обетование о возвращении Распятого и свидетельство Бога о Себе как об Альфе и Омеге 1:7–8
-
Три первых видения: Церковь Христова и силы мира сего 1:9–11:19
-
Последние четыре видения: Христос и силы тьмы 12:1–22:5
-
Эпилог 22:6–21
Мартин Францманн - Комментарий на Откровение Иоанна - Третье видение: Седьмая печать и семь труб 8:1–11:19
Первые четыре трубы 1. «Надлежит всему тому быть, но это еще не конец» (Мф. 24:6), сказал Иисус, упомянув о явлении лжехристов и о «войнах и о военных слухах» как о знамениях Его пришествия и конца мира (ср. Мф. 24:3–6).
В вести Иоанна, раба Иисуса, присутствует такое же промедление окончательного исполнения. Снятие седьмой печати не сразу приносит ожидаемый конец мира. «Животное», находящееся на службе у Бога, не восклицает: «Иди!» (ср. ст. 6:1, 3, 5, 7), чтобы тем самым возвестить последний удар божественного суда и окончательный акт избавления Божья. Вместо этого на небесах воцаряется молчание, тогда как все творение ожидает следующего шага Всемогущего. 2. Во время этого получасового молчания пророк видит семь Архангелов (иудейская традиция давала имена им всем; но Библия знает лишь два ангельских имени: Гавриил и Михаил; ср. Дан. 8:16; 9:21; Лк. 1:19, 26; Дан. 12:1; Иуд. 9; Отк. 12:7). Они стоят в услужении перед Богом («стоять перед» в языке Ветхого Завета обозначает «служить кому-либо», ср. Дан. 1:5). Им даны семь труб. Иоанну и его читателям труба была знакома как инструмент, которым подавали военные сигналы (Чис. 10:9) и особенно — сигналы на «святой войне». Видение Иоанна начинается с семи труб и завершается падением враждебного города (ст. 11:13) и открытием ковчега завета, престола невидимого Бога (ст. 11:19).
Читатели должны были вспомнить о «святой войне», в которой был захвачен Иерихон, когда священники, протрубившие в семь труб, обрушили стены города и торжественно внесли ковчег завета в город незримого Царя (Нав. 6:1–16). В трубы трубили при коронации царя (3 Цар. 1:34, 39; 4 Цар. 9:13). Трубный глас также слышен в псалмах, которые прославляют нахождение Бога на престоле в качестве Царя (Пс. 46:6; 97:6). При звуке седьмой трубы в видении Иоанна, громкие голоса на небесах провозглашают царское величие «Господа и Христа Его» (ст. 11:15, ср. ст. 17). «Видение труб» в Откровении начинается с молитвы (ст. 8:2–4) и призвано привести людей к покаянию (ст. 9:20–21; ср. 11:13). Ветхий Завет также связывает молитву и призыв к покаянию с трубным гласом (например, 2 Пар. 13:14; Иоиль 2:1, 15, ср. ст. 2:12–13).
Как Ветхий, так и Новый Завет знает звук трубы как сигнал, который возвещает о великом последнем дне Господа. Запечатленные Богом и исчисленные святые (ст. 7:1–8) знают, что события, которым дан сигнал трубящими Архангелами — деяния Божьи. Это деяния последних дней, которые приводят цели Его суда и искупления к завершению: «И явится над ними Господь, и как молния вылетит стрела Его, и возгремит Господь Бог трубою, и шествовать будет... И спасет их Господь Бог в тот день, как овец, народ Свой; ибо, подобно камням в венце, они воссияют на земле Его» (Зах. 9:14, 16; ср. Иоиль 2:1; Зах. 1:15–16; Мф. 24:31; 1 Кор. 15:52). 3. Прежде чем Божии вестники начинают исполнение своей торжественной задачи, Бог вооружает Своих рабов мощным оборонительным оружием — молитвой. Другой Ангел (иудаизм говорил об «ангеле мира», посреднике между Богом и человеком) появляется у алтаря, где встречаются и соединяются справедливость и милость Бога (ср. Ис. 6:6–7).
Кадильница в его руке показывает, что его занятие — молитва, так как фимиам — спутник (Лк. 1:10) и символ (Пс. 140:2) молитвы. 4. Построенным в боевые порядки святым следует знать, что когда они молится: «Да приидет царствие Твое», сами Ангелы Божьи сопровождают их молитву клубами фимиама. Ангелы делают так, что благовоние достигает «престола благодати». 5. Для них это действительно «престол благодати» (Евр. 4:16), как бы суровое провидение Бога ни скрывало Его улыбающееся лицо. От Его алтаря исходят огненные осуждения, мелькающие посреди «голосов и громов, молний и землетрясений». Они напоминают беспечному миру о том, что «Бог поругаем не бывает». Так Бог святит Свое имя (ср. Иез. 36:22–23).
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
Комментарии
Спасибо, книга пригодилась.