Ионеску - Искушение метафизикой

...Начиная с 1922 года, бухарестское студенчество пребывало под духовным влиянием профессора Нае Ионеску. Влияние это распространилось за стены факультета гуманитарных наук — вначале через курсы, которые посещало много студентов с теологического и научного факультетов, позже — через газету «Сиѵапіиі», потом — через курс о коллективной логике. Мы не будем здесь останавливаться на том, какой резонанс произвел этот курс и какое сопротивление встретила деятельность и мысль профессора Нае Ионеску в общественной жизни современной Румынии. Эти страницы посвящены исключительно профессору, человеку, который в течение пятнадцати лет задавал с кафедры духовные ориентиры молодежи. Нетрудно догадаться, насколько мы обязаны Нае Ионеску. Критика определенных экономических и политических форм в нашей стране, вступивших в стадию распада, — критика, которую профессор Нае Ионеску озвучил еще десять лет назад, — сегодня находит подтверждение в ряде событий; ее признает множество политиков и специалистов. Массы начинают предчувствовать и желать те новые формы экономической и гражданской жизни, за которые ратовал профессор Нае Ионеску. Не будучи популярным, Нае Ионеску всегда привлекал на свою сторону динамических, творческих, героических индивидов.

В университетских кругах Нае Ионеску с самого начала позиционировал себя как прямой последователь Николае Йорги2 и признавался одним из самых «истинных» его учеников, выпестованных в учении исторического реализма. Тем не менее, хронологически Нае Ионеску являлся «наследником» Василе Пырвана3 — поскольку, начиная с 1926 года, перед его глазами проходила масса студентов, которые выросли под магическим влиянием Пырвана и теперь искали живой поддержки и духовного наставничества. Студенты не всегда сходились с самым эрудированным профессором или преподавателем. Университет они посещали не только ради основательного и хорошего обучения. Сверх того, они искали способ жить и мыслить, искали духовного наставника, т. е. такого человека, который был бы достаточно откровенным и не побоялся бы явить им всю тщетность человеческих наук, но при этом был бы достаточно стойким, чтобы не погибнуть самому от осознания этой тщетности. Совершенно не случайно, что трое этих профессоров, которые возглавляли студенчество начиная с 1900 года, — Николае Йорга, Василе Пырван, Нае Ионеску, — признавали трагизм бытия и все же находили в нем героический смысл, который следовало принять и развивать. Не случайно, что именно вокруг этой троицы собиралась молодежь. Николае Йорга, труженик, говорил о проклятии труда, о бесконечной муке человека, принужденного трудиться непрестанно, чтобы мир жил и процветал. Василе Пырван, одиночка, говорил о проклятии одиночества. Нае Ионеску не утаивал от своих слушателей никаких парадоксов, проклятий и драм человечества. И при этом на лекциях и собраниях этих троих великих ученых целые по коления студентов обрели истинную духовную пищу и теоретическое обоснование творческой жизни. Трагическое осознание бытия — это одна из черт современной румынской культуры (Эминеску, Хашдеу — Йорга — Пырван — Нае Ионеску), осознание, которое не отрицает себя в отчаянии или в скептицизме.

С самого начала Нае Ионеску явил себя как человек сократовского типа: он выступал против ораторского пустословия, против профетизма, против внешней метафизики. Он вернул метафизику к ее начальной точке — самопознанию. С первой же лекции по метафизике проблема бытия стала центральной в его теоретических исследованиях. Не будучи сам по себе оратором, он ввел в Университете сократовскую технику вести пламенные, напряженные лекции. У него быстро появился собственный стиль, который перенимали студенты: он говорил прямо, короткими фразами, приводил вольные примеры. Будучи учеником Йорги и продолжателем Пырвана, Нае Ионеску все же решительно от них отличался. Ирония вместо профетизма, дружелюбие вместо высокомерия — Нае Ионеску не заправлял как пророк и не витийствовал подобно Пифии. Его речь захватывала, его мысль будоражила.

Впечатление, которое профессор Нае Ионеску производил на студентов, начиналось с этого колдовского приема будоражить и волновать ум. Кто-то усматривал в нем и немалую «теоретическую» опасность. Ионеску систематически учил студентов не доверять книгам, общим теориям и догмам. И наоборот, он поощрял парадоксальность и смелость, с симпатией рассматривал безнадежность и отчаяние, всячески настаивал на искренности. В стенах Университета, на улице, в редакции газеты «Сиѵапіиі» Нае Ионеску всегда принимал живое участие в молодежи, которая окружала его — потерянная, беспокойная, отчаявшаяся. Он не отвергал никого, кроме двух категорий людей — лицемеров и умников.