Детские, самые ранние годы Ярослав, вероятно, провел не в самом Киеве, но в ближнем сельце Предславино, принадлежавшем его матери, княгине Рогнеде. Сельцо находилось на берегу речки Лыбедь, впадавшей в Днепр.
Сейчас это, можно сказать, ручей, но во времена Владимира и Ярослава Лыбедь была вполне судоходной, и взору княжича из окна материнского терема могли открываться не только давно освоенные киевлянами городские предместья, пашни и огороды, но и речная гладь, по которой то и дело сновали княжеские челны, купеческие ладьи и лодки простолюдинов — свидетели той бойкой, ни на минуту не прекращающейся жизни, что бурлила вокруг.
Мать Ярослава, Рогнеда, до времени оставалась любимой женой князя Владимира. Он явно для всех благоволил ей, предпочитая ее остальным своим женам и многочисленным наложницам, был частым гостем в ее покоях и охотно оставался здесь на ночлег.
Рогнеда и родила ему больше детей, чем четыре другие законные (или, по-русски, «водимые») жены князя, — четырех сыновей и двух дочерей.
Алексей Карпов - Ярослав Мудрый
М.: Мол. гвардия, 2001. — 583[9] с: ил. — (Жизнь замечат. людей; Сер. биогр.; Вып. 808).
ISBN 5-235-02435-4
Алексей Карпов - Ярослав Мудрый - Жизнь замечательных людей - Содержание
От автора
Глава первая. ДЕТСКИЕ ГОДЫ. КИЕВ
Глава вторая. РОСТОВ
Глава третья. НОВГОРОД. МЯТЕЖ
Глава четвертая. БОРИС И ГЛЕБ
Глава пятая. ВОЙНА: СВЯТОПОЛК ОКАЯННЫЙ
Глава шестая. ПРОДОЛЖЕНИЕ ВОЙНЫ. НОВГОРОД
Глава седьмая. ГОРОДЕЦКИЙ МИР
Глава восьмая. НА ПУТИ К ЕДИНОДЕРЖАВИЮ
Глава девятая. КИЕВ: ПОД СЕНЬЮ СВЯТОЙ СОФИИ
Глава десятая. ВИЗАНТИЙСКИЙ ПОХОД
Глава одиннадцатая. МЕЖДУ ЗАКОНОМ И БЛАГОДАТЬЮ
Глава двенадцатая. КРУГ ЗЕМНОЙ. ЗАВЕЩАНИЕ
Примечания
Приложения
Основные даты жизни князя Ярослава Владимировича
Указатель имен
Указатель древнерусских письменных источников
Алексей Карпов - Ярослав Мудрый - Жизнь замечательных людей - От автора
Безвестный киевский книжник, один из творцов русской летописи, трудившийся без малого тысячу лет назад, нашел удивительно точные слова для того, чтобы определить историческую миссию князя Ярослава Владимировича, героя этой книги. «Так бывает, — писал он, обращаясь к жанру притчи, излюбленному в древней Руси, — некто землю разорит (то есть распашет. — А. К.), другой же насеет, иные же пожинают и вкушают пищу неоскудевающую; так же и сей. Ибо отец его, Владимир, землю взорал (распахал. — А. К.) и умягчил, рекше Крещением просветив; сей же насеял книжными словесами сердца верных людей; а мы пожинаем, учение приемлюще книжное».
Автор этих слов принадлежал к поколению сыновей и внуков князя Ярослава — но слова его в полной мере могут быть отнесены и к нам. Ибо если собственно Крещение Руси, то есть исторический выбор, на тысячелетие определивший судьбы страны и народа, явился великой заслугой отца Ярослава князя Владимира, то на долю Ярослава и книжников его поры выпали осмысление и уяснение этого исторического выбора, выработка тех нравственных и политических основ жизни общества, которые впоследствии и получили название Русского Православия и которые в значительной степени определяют нашу жизнь и по сей день. И в этом смысле жизнеописание князя Ярослава является прямым продолжением жизнеописания его отца, князя Владимира Святославича (Владимира Святого), которое вышло в свет в серии «Жизнь замечательных людей» несколькими годами раньше.
Но личность князя Ярослава Владимировича, несомненно, заслуживает внимания и сама по себе. Имя его знакомо нам еще со школьной скамьи, а время его правления (1019—1054) справедливо отмечено в учебниках как «золотой век» Киевской Руси. Едва ли не единственному из правителей России князю Ярославу посчастливилось войти в историю с прозвищем «Мудрый» — пожалуй, наиболее лестным и наиболее почетным для любого государственного мужа. Правда, в летописи или в других памятниках древнерусской общественной мысли мы не найдем или почти не найдем этого прозвища: книжники средневековой Руси именовали Ярослава «Великим» (так, например, в «Слове о погибели земли Русской») или «Старым» (так в «Слове о полку Игореве») — но ведь и эти прозвища показывают отношение потомков к князю.
В сознании русских людей Ярослав навсегда остался идеальным правителем, одним из устроителей и радетелей Русской земли, впоследствии — вопреки ясно выраженной воле самого Ярослава — распавшейся на отдельные враждующие друг с другом княжества.
Впрочем, само слово «мудрый» имело в древней Руси несколько иное значение, чем сейчас. «Сий же премудрый князь Ярослав...» — писал о нем киевский летописец XII или начала XIII века, один из редакторов Ипатьевской летописи, и слова эти имели в виду не одну только оценку выдающихся умственных способностей князя, но и его благочестие, богобоязненность, стремление к божественному устроению всей жизни. Ибо «страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла — разум» (Иов. 28: 28). А потому мудрость и благочестие в принципе не различались, соединяясь в понятии «богомудрос-ти» — высшем проявлении человеческой мудрости. И этим качеством древнерусские книжники в полной мере наделяли киевского князя.
«Был муж тот праведен и тих, ходя в заповедях Божиих...» — вот еще одна характеристика Ярослава, принадлежащая диакону Нестору, одному из самых знаменитых писателей древней Руси, автору «Чтения о святых мучениках Борисе и Глебе» (конец XI — начало XII века). Зная историю утверждения Ярослава на киевском престоле — а он принял власть над Русью в результате длительной и кровопролитной борьбы, — трудно согласиться с такой оценкой. Но это оценка идеального князя, которому по определению должны быть присущи перечисляемые Нестором качества. Именно таким идеальным князем представлялся Ярослав и Нестору, и книжникам более поздней поры. «И [хотя] был хромоног, — вспоминал о физическом недуге князя Ярослава автор Софийской Первой летописи, — но умом совершен, и храбр на рати, и христиан любил, [и] сам книги читал».
Или, как в пространном и излишне велеречивом варианте той же похвалы в знаменитой Степенной книге царского родословия (XVI век): «Аще же и хромоног бяше, но благоразумным велемудрием преудобрен, во бранех же храбр и мужествен бе, наипаче же Божий страх имея; от благого же произволения и отеческим богомудрственным стопам правоверно последуя и все православные догматы по Бозе трудолюбно утвержая и все христианские законы непревратно исправляя и прочие благочестивые уставы не умаляя, ни превращая, но паче сугубо наполняя... на святость и на украшение Богом дарованной им державы».
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
