Касаткина - Достоевский как философ и богослов

Русская литература и философия: пути взаимодействия

---

Предлагаемая читательскому вниманию книга задумана и, по мере сил, выполнена одновременно как исследовательский проект, направленный на то, чтобы открыть и сообщить читателю нечто об исследуемых произведениях, и как методологически-методический проект, направленный на то, чтобы читатель научился сам, пользуясь предложенным методом и методиками, работать с художественными текстами.

 

Первый раздел книги – методологический, посвящен как описанию принятой в данной работе методологии исследования художественного текста, имеющего образную структуру (как словесного, так и живописного), с целью выявления его философского и богословского смысла, так и методике преподавания литературы и методике построения экскурсии по произведениям иконописи, поскольку методология исследования и методика преподавания/организации взаимодействия с художественным текстом, как оказалось, всегда в высшей степени взаимосвязанные вещи. Субъект-субъектный способ исследования произведений искусства непременно будет предполагать и субъект-субъектный способ взаимодействия с учениками и экскурсантами.

 

Второй раздел посвящен исследованию «Записок из подполья» в перспективе обозначенной их автором цели: «вывести из этого потребность веры и Христа».

 

Третий раздел посвящен художественным текстам «Дневника писателя», созданным как пространство, в котором автор мог договорить до конца свои фундаментальные философские и богословские идеи, не потеснив свободы читателя. Помимо прочего, оказалось, что саму книгу о работе субъект-субъектным методом невозможно написать полностью монологически, без явного присутствия того герменевтического круга, который собирался вокруг анализируемых здесь текстов в ходе работы нашей летней школы для преподавателей литературы и философии в Сестоле (Италия), посвященной аналитико-синтетическому чтению произведений литературы и искусства, проходящей ежегодно с 2013 года. Эта невозможность определила то, что некоторые части текста во втором разделе, посвященном анализу «Записок из подполья», написаны в форме вопросов и ответов. Это касается тех вопросов, которые я не смогла бы поставить перед собой сама – но после того, как я на них ответила, я уже двигалась в анализе дальше, исходя из полученных ответов. Таким образом, излагаемый в книге метод определяет не только то, что в ней написано, но и то, как оно написано.

 

 

«Собственно философским произведением» «Записки из подполья» считаются из-за якобы наличия там в первой части «непосредственно философского» дискурса, где, наконец, будто бы строятся автором не образы, а рассуждения. Рассуждения эти, однако, ни в какой мере не могут быть представлены как излагаемые Достоевским, мало того – эти рассуждения не представляют собой даже целостной философии героя – и я постараюсь дальше это показать максимально наглядно. Один из способов увидеть это с очевидностью – это обратиться к проблеме переводов «Записок из подполья» на европейские языки.

 

«Записки из подполья» (и это относится и к другим текстам Достоевского, но «Записки из подполья» наиболее пострадали именно в силу своей очевидной «философичности») переводились таким образом, и,  соответственно, все заключения о них европейскими философами делались на основании такого перевода, из которого исчезали непрочитанные и неопознанные переводчиками все встроенные Достоевским в текст скрытые цитаты и аллюзии – прежде всего, библейские59. Это огромный пласт текста, оказавшийся не воспринятым в «Записках из подполья» – в результате чего «Записки…» и были прочитаны как текст-предшественник европейского экзистенциализма – поскольку считана была только философия героя (а не автора) – и то в ее самом поверхностном слое.

 

Издатель ставшего уже классическим сборника «Existentialism from Dostoevsky to Sartre» Уолтер Кауфманн вполне справедливо писал: «Я не вижу причины называть Достоевского экзистенциалистом, но я, безусловно, думаю, что первая часть “Записок из подполья” – лучшее введение в экзистенциализм, которое когда-либо было написано. С неподражаемой мощью и мастерством здесь заявлены все основные темы, которые мы опознаем, когда читаем весь остальной так называемый экзистенциализм.