Бейли - Иисус глазами Ближнего Востока

 

На протяжении шестидесяти лет, с 1935 по 1995 годы, моим домом был Ближний Восток. Мое детство прошло в Египте, затем я провел сорок лет, преподавая Новый Завет в семинариях и институтах в Египте, Ливане, Иерусалиме и на Кипре. Все это время мои научные усилия были направлены на то, чтобы более точно понять евангельские истории в свете культуры Ближнего Востока.

Для подобных исследований можно использовать древние, средневековые и современные письменные источники. Если говорить о древней литературе (арамейской, древнееврейской, сирийской и арабской), я интересовался не только Ветхим Заветом, межзаветной литературой и Свитками Мертвого моря. Я считал важной и учитывал иудаистскую литературу постновозаветных времен (Мишна, Мидраш Раба и два Талмуда). В дополнение к иудаистике существует литература восточных семитскоговорящих церквей.

 

Вот что говорил и писал Иоанн Мейендорф о важности восточной христианской традиции: «Все еще широко распространено мнение о том, что ранняя христианская традиция была ограничена рамками греческого и латинского языков. Это предположение искажает историческую реальность и очень сильно ослабляет наше понимание корней христианской теологии и духовности. В третьем и четвертом столетиях сирийский язык был третьим международным языком церкви. Он служил основным средством общения в Римской епархии "Востока", которая включала в себя Сирию, Палестину и Месопотамию».[1]

 

Христиане Ближнего Востока были названы «забытыми верными». Мир знает, что на протяжении многих столетий на Ближнем Востоке жили евреи и мусульмане. Тем не менее сразу после Константинопольского Собора в 451 году по Р.Х. память о существовании ближневосточных христиан по большей части исчезла из западного сознания. Мало кто знает о том, что в наши дни существует более десяти миллионов христиан-арабов, которые обладают богатым наследием древней и современной литературы. Эти христиане, говорящие на семитском языке — обычные люди, которые живут, дышат, думают, трудятся и участвуют в формировании средневосточной культуры. Их корни уходят вглубь в традиционные устои Ближнего Востока. Их голоса — прошлые и настоящие — нужно услышать во время изучения Библии.

 

В попытке услышать эти голоса данная подборка эссе использует раннюю сирийскую и арабскую христианскую литературу, написанную о Евангелиях. Сирийский язык — родственный с арамейским языком Иисуса. Христиане, говорящие на арабском языке, появились в день Пятидесятницы, когда некоторые из присутствовавших там услышали, как Петр проповедовал на арабском (арабский язык относится к центральной группе западно-семитских языков, будучи родственным ивриту, арамейскому, угаритскому, финикийскому и другим языкам семитского семейства. Ссылаясь на состав паломников, прибывших в Иерусалим на праздник Пятидесятницы, автор имеет в виду страны юго-восточного Средиземноморья, где использовались древнекарфагенский, набатейский, аморитский (библ. аморейский) и моабитский (библ. моавитский) языки, — прим. теол. ред.). Известно, что в ранние века христиане, говорившие на арабском языке, жили в Йемене, Бахрейне, Катаре и в других местах.[2] С расцветом ислама арабский язык постепенно стал основным теологическим языком для всех восточных христиан. Арабская христианская литература, писавшаяся на протяжении многих столетий и имевшая высокое качество, так и осталась большей частью неопубликованной и неизвестной.[3] Все эти источники — сирийский, древнееврейский/арамейский и арабский — являются частью широкой культуры древнего Ближнего Востока, и все они этнически ближе к семитскому миру Иисуса, чем греческая и латинская культура Запада.

 

В ранний христианский период появились работы, написанные Ефремом Сириным, и три классических перевода Евангелий на сирийский язык: Древнесирийский, Пешитта (Пешитта представляет собой перевод Библии на сирийский язык (от арам, «ясный», «простой»). Новозаветная его часть возникла еще до того, как произошел раскол Сирийской Церкви в 431 году, поскольку Пешитта принята как восточной (несто-рианской), так и западной (яковитской) ветвями сирийского христианства. Раббула, епископ Эдессы (411-435 гг.) перевел на сирийский язык только Евангелие от Иоанна. В Пешитте отсутствуют Второе и Третье послания Иоанна, Второе послание Петра, Послание Иуды, Откровение Иоанна и фрагменты Лк. 22:17-18 и Ин. 7:53-8:11. Эти тексты не рассматриваются как канонические восточными церквами, — прим. теол. ред.) и Харклен (Harclean). Во время написания этой книги принимались во внимание все эти три источника.

 

Начиная с восьмого столетия, ранняя арабская христианская традиция становится важной. Уже с начала средневекового периода самым выдающимся средневосточным ученым по Новому Завету, работы которого я знаю, был Абу аль-Фарай Абдалла Ибн аль-Таиб аль-Машрикви (Aby al-Faraj Abdallah Ibn al-Tayyib al-Mashriqi), более известный как Ибн аль-Таиб. Этот выдающийся ученый Багдада умер в 1043 году по Р.Х. Георг Граф описывает его так: «Философ, врач, монах и священник в одном лице». На самом деле он был человеком Возрождения за пятьсот лет до Возрождения. Он хорошо знал греческий и много читал на нем, кроме того, Ибн аль-Таиб был также образованным врачом, который преподавал медицину и был автором медицинских текстов. Как ученый, он перевел Новый Завет с сирийского языка на арабский, написал философские и теологические труды, отредактировал Диатессарон и написал комментарии к Ветхому и Новому Заветам. В этой книге часто приводятся цитаты из его работ, написанных по Евангелиям.

 

Другим важным голосом средневекового периода был коптский ученый Хибат Аллах Ибн аль-Хассал (Hibat Allah ibn al'Assal), который в 1252 году закончил издание четырех Евангелий, приняв во внимание все имевшиеся тогда материалы. Его работа — это удивительный справочник того, как на протяжении столетий текст переводился с греческого, коптского и сирийского языков на арабский.[4] Я также принимал во внимание и комментарии на Евангелия, которые написал Диюнисиус Иа-кьюб Ибн аль-Салиб (Diyimisiyus Ja'qub Ibn al-Salib), умерший в 1171г. по Р.Х.

 

Если говорить о нашем времени, я ссылался на Ибрахима Сахида (Ibrahim Sa'id) — выдающегося египетского протестантского ученого, который в двадцатом столетии написал на арабском языке хороший комментарий на Евангелия от Луки и от Иоанна. В дополнение я снова и снова обращался к коптскому православному ученому, умершему в 2006 году, Матта Эль-Мескину (Matta al-Miskin). Этот ученый монах, который стал патриархом своей церкви, несколько десятилетий своей монашеской жизни потратил на то, чтобы написать на арабском языке комментарии к Новому Завету. Шесть больших томов, написанных им на Евангелия, просто ошеломляют, но за пределами арабского христианского мира их совсем не знают.

После комментариев, как древних, так и современных, идут тексты арабских версий Библии. Я убежден, что арабская Библия обладает самой длинной и прославленной историей по сравнению со всеми другими языковыми традициями. Новый Завет был переведен на латинский, коптский, арамейский и сирийский языки. Но к пятому столетию все попытки перевода прекратились.[5] Арабские Новые Заветы наверняка сохранились со времен девятого столетия, возможно, даже с восьмого.

---