Корбен - История исламской философии

Ислам: классика и современность

---

Исламская философия представляет собой, прежде всего, творение мыслителей, принадлежащих к религиозной общности, характеризующейся кораническим выражением ахл ал-китаб: люди, обладающие Святой Книгой, т. е. люди, религия которых основана на Книге, «ниспосланной с неба», Книге, открытой пророку и преподанной этим пророком. «Люди Книги» — это иудеи, христиане и мусульмане (зороастрийцы, благодаря Авесте, в большей или меньшей степени пользовались этой привилегией; тем, кого называют сабеями Харрана, повезло меньше).

Сначала следует в нескольких строках объяснить заглавие и структуру данного исследования. Работая над ним, мы практически не имели предшественников, которые проложили бы нам путь.

 

1. Прежде всего, мы говорим об «исламской философии», а не об «арабской философии» (термин, преобладавший долгое время, начиная со средневековья). Пророк ислама был, конечно же, арабом из Аравии; литературный арабский является языком коранического Откровения, литургическим языком молитвы, понятийным языком и инструментом, которыми пользовались как арабы, так и не арабы для создания одной из богатейших литератур мира, в которой выражает себя исламская культура. Однако смысл этнических определений по прошествии столетий постепенно меняется. В наше время термин «арабский» — как в повседневном, так и в официальном употреблении — выражает совершенно определенное этническое, национальное и политическое понятие, не тождественное ни исламу как религиозному концепту, ни границам исламской ойкумены. Арабские и арабизированные народы составляют меньшинство в исламском мире. Универсальность ислама как религиозного концепта не может быть ограничена рамками какого-либо профанного концепта — национального или этнического. Это очевидно для каждого, кто жил в неарабской мусульманской стране.

 

Нам, конечно, могут возразить, что термин «арабская философия» относится только к философским трудам, написанным на арабском языке — т. е. на том литературном арабском, который и по сей день является литургической связкой как между не арабами, членами исламской общины, так и между различными группами, принадлежащими к арабской нации, каждая из которых отличается от других своим особым диалектом. К сожалению, это «лингвистическое» объяснение неадекватно и недостаточно. Если его принять, то становится непонятным, как классифицировать таких иранских мыслителей, как исма‘илитский философ Насир Хусрав (XI в.) или Афдал ад-Дин Кашани (XIII в.), ученик Насир ад-Дина Туси, все произведения которых написаны на персидском языке, не говоря уже о тех философах, начиная с Авиценны и Сухраварди и заканчивая Миром Дамадом (XVII в.), Хади Сабзевари (XIX в.) и нашими современниками, которые творили и творят как на персидском, так на литературном арабском. Персидский язык никогда не прекращал играть роль языка культуры (или даже «языка литургического» — например, у исмаилитов Памира). Кроме того, хотя Декарт, Спиноза, Кант и Гегель некоторые свои трактаты писали на латыни, их нельзя рассматривать в качестве «латинских» или «римских» философов.

 

Для того чтобы дать определение тому интеллектуальному миру, о котором мы будем говорить ниже, необходимо представить более широкую дефиницию, позволяющую сохранить духовную универсальность понятия «ислам» и одновременно оставить понятие «арабский» на высоте того пророческого горизонта, на котором оно явило себя в истории вместе с кораническим Откровением. Оставляя в стороне «ортодоксальные» взгляды, ставящие под сомнение «мусульманство» того или иного философа, мы будем говорить об исламской философии как о философии, чье развитие и свойства сущностно связаны с религиозной и духовной истиной ислама и само существование которой свидетельствует о том, что ислам ни в коем случае не находит свое полное и окончательное выражение, как это иногда неверно утверждается, исключительно в каноническом праве (фикх).