Кузенков Павел - Промысел Бога и свобода человека по творениям святого Максима Исповедника

Напомним, что одна из основополагающих идей Нового Завета — спасение через веру. А вера невозможна там, где нет свободного выбора. Не случайно о вере не говорят в ситуациях, когда истина очевидна. Наличие неопровержимых доказательств лишает здравомыслящего человека возможности верить или не верить: в этом случае можно только знать или не знать, понимать или не понимать, видеть или не видеть. Вот почему Господь говорит: Блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин. 20:29). В Послании к Римлянам апостол Павел, осуждая забывших Бога иудеев, говорит о них христианам из язычников: Они отломились неверием, а ты держишься верою (Рим. 11:20), тем самым провозглашая, что вход в Церковь открыт для каждого и «привиться к лозе» истинного благочестия через веру в Иисуса Христа может всякий, кто пожелает. При этом тремя главами ранее святой Павел ободряет верных христиан такими словами: Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего… А кого Он предопределил, тех и призвал; а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил (Рим. 8:29–30). Это место породило множество толкований среди богословов, и дискуссия о предопределении имела различные результаты на Востоке и Западе христианского мира.

Западнохристианскую традицию представляет прежде всего знаменитый епископ города Гиппон-Регий близ Карфагена блаженный Августин († 430). Буквально толкуя слова апостола Павла о том, что «оправданы и прославлены» будут те, кого «предопределил и призвал» Бог, он сделал свой далеко идущий вывод о предопределении ко спасению того или иного человека, реализующемся через «непреодолимую благодать» (gratia irresistibilis). Не отрицая, что благодать Божия, о которой говорится в Евангелиях, есть свободный дар Бога людям, латинский богослов считал, что сила этой благодати такова, что она действует на человека неуклонно и неодолимо, как проявление всемогущей Божественной воли. Августин полагал, что человеческий род изначально был распределен Провидением на избранных (electi), на ком «откроется вся сила Божией благодати», и на отвергнутых (reprobati), на ком «откроется вся сила Божия правосудия». При этом, уточнял он, человеческий ум проникнуть в эту тайну не может. Следует, впрочем, отметить, что до открытого выражения идеи о предопределении к погибели блаженный Августин все же не дошел, — это гораздо позже сделают на основании его учения Ж. Кальвин и другие протестантские теологи.

Свое учение о предопределении Августин Гиппонский выработал в жесткой полемике с другим западным богословом, Пелагием († после 410), который, напротив, полагал, что полнота свободы человека означает, что спасение находится целиком и полностью в его воле и не нуждается в содействии Божественной благодати. Пелагиане слишком оптимистично смотрели на человеческую природу, явно переоценивая способность человека к духовному самоисцелению и непреклонному отказу от грехов. Но их учение многим (даже тогдашнему папе Римскому) казалось вполне безобидным, и Августину пришлось потратить немало сил, чтобы доказать: тезисы Пелагия, будучи развиты последовательно, ведут к отрицанию спасительного значения Распятия и Воскресения Христова и к умалению церковных Таинств. В святоотеческую эпоху даже на латинском Западе мнение Августина, несмотря на его высокий авторитет, не было ни единственным, ни даже господствующим. Например, не менее авторитетный латинский богослов, друг и современник Августина блаженный Иероним Стридонский († 420), трактовал предведение Божие иначе. Он видел в нем основание для проявления милосердия в помощи заблудшим. Например, когда Бог знает, что человек, в настоящее время хороший и добрый, в будущем переменится в дурного, Он, несмотря на это, по Своему милосердию «ставит его в положение такое, какого он заслуживает в настоящее время, и таким образом дает ему силу, на случай его падения, к обращению на истинный путь через покаяние». «Не потому согрешил Адам, — пишет далее блаженный Иероним, — что Бог знал, что это будет, но Бог предведал, как Бог, что он собственною волею имеет сделать».