Лобанов - Обновленческий раскол в Русской Православной Церкви (1922- 1946)

Так называемый «обновленческий» раскол, волновавший Русскую Церковь более двух десятилетий ( 1922-1946 гг. ), по справедливому замечанию церковного историка-диссидента А.Э. Левитина-Краснова, явился отражением революционных катаклизмов: ХХ века в церковной среде. Группа «прогрессивного» духовенства, воспользовавшись арестом законно избранного Патриарха, при непосредственной поддержке органов ГПУ захватила административную власть в Церкви, создав в мае 1922г. самочинное Высшее церковное управление (ВЦУ). На словах выступая за обновление церковной жизни в духе идеалов апостольского века, реформаторы грубо искажали церковные каноны и традиции, одновременно пытаясь соединить христианское учение с марксизмом, приспособить Церковь к нуждам государства, декларировавшего построение безрелигиозного общества.

 

Разумеется, адепты обновленчества настаивали на его онтологической исключительности, апеллируя к истории Церкви и, прежде всего, указывая на противоречия синодального периода. «Многие, - писал один из идеологов раскола, бывший профессор С.-Петербургской духовной академии Б.В. Титлинов, - < . . . > смотрят на вещи с высоты своей сельской колокольни и совершенно не понимают всей исторической важности переживаемого у нас церковного кризиса. Длительная казенщина в церкви во времена царского режима закрыла для церковной массы всякие широкие перспективы и приучила ее к слепому обрядоверию, к церковной обывательщине, разменивающей на мелочи великие истины христианства. Между тем, на самом деле в нашем "обновленчестве" заложен глубокий смысл, придающий ему не только местное, но, можно сказать, мировое значение»

 

Исторические корни обновленческого церковного движения, по мнению проф. Титлинова и его единомышленников, восходили к ранним славянофилам (40-50-е гг. XIX столетия - А.И. Кошелеву, А.С. Хомякову, И.С. Аксакову, И.В. Киреевскому, Ю.Ф. Самарину и др.). Мотивы обновленчества они находили в сочинениях Ф.М. Достоевского, В.С. Соловьева и Л.Н. Толстого, дальнейшее развитие обновленческих идей - у представителей «нового религиозного сознания» начала ХХ в. (Д.С. Мережковского, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, В.В. Розанова и др.). И, наконец, основой и предтечей обновленчества 1920-х гг. им представлялось внутрицерковное реформаторское движение, особенно проявившееся во время Первой русской революции. Такой подход, имеющий свою логику, требует разделить дореволюционное движение за церковное обновление на две части: на реформаторство начала ХХ века, которому сочувствовали широкие слои церковной общественности, выступая за возрождение канонических норм церковной жизни, значительно искаженных в синодальный период истории Русской Церкви, и более позднее (1914 - 1917гг.) обновленчество, вылившееся в церковный раскол. Основания такого разделения будут рассмотрены нами более подробно. 

Причиной зарождения и формирования так называемого обновленческого движения в Русской Православной Церкви стал комплекс социально-политических и внутрицерковных противоречии, резко обострившихся в общественной и религиозной жизни России начала: ХХ в.

 

Синодальная реформа, самовластно осуществленная Петром 1, имела серьезные последствия как для Русской Церкви, так и для судеб Российской империи. Как образно заметил, будучи уже в эмиграции, архиепископ Иоанн (Шаховской), «глиняные ноги» русской государственности не выдержали золотого церковного тела. Конечно, явные нестроения в церковной жизни допетровской эпохи отчасти оправдывали стремление самодержца приступить «к исправлению духовного чина». Вместе с тем, подчинение Церкви императорской власти, ее существование в качестве «винтика>> государственного механизма, во многом превращавшего священнослужителей в государственных чиновников, имело ряд серьезных последствий и, по меньшей мере, вело к разрыву церковности и религиозности. Народ постепенно отходил от «казенного», государственного Православия. Важнейшая духовная сила дореволюционной России - Православная Церковь - стремительно теряла свой авторитет во всех слоях общества, что делало ее во многом неспособной противостоять социальным катаклизмам нового века. Другим вектором внутреннего разлома стал конфликт между духовным и секулярным. «Происходит, - писал протоиерей Георгий Флоровский, - некая поляризация душевного бытия России. Русская душа раздваивается и растягивается в напряжении между двумя средоточиями жизни духовным и мирским. Петровская реформа означала сдвиг и даже надрыв в душевных глубинах».

 

Критика синодального периода стала по-настоящему возможной лишь в XIX в., когда голос в защиту Церкви возвысили люди в подавляющем большинстве светские - философы, историки, общественные деятели Н.М. Карамзин, А.Н. Муравьев, И.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин и др. В 1 860-х rr. начинает зарождаться движение за восстановление патриаршества и за устранение диктата государства в делах Церкви. Государственные реформы порождали надежды на реформы церковные, а вследствие смягчения цензуры стало возможным их широкое обсуждение. Однако с началом обер-прокурорства К.П. Победоносцева либеральная эпоха закончилась. При этом, несмотря на консервацию внутриполитической ситуации, именно в период, когда он возглавлял Ведомство православного исповедания, был издан ряд материалов, содержавших открытую критику синодальной системы. Но в широком обсуждении насущного церковного вопроса почти не было слышно голосов архиереев, опасавшихся репрессий властей. Как признают исследователи той эпохи, «епископы старались избежать любого конфликта со всемогущим обер-прокурором и потому никогда не высказывали открыто своего собственного мнения» Со своей стороны, обер-прокурор употреблял все свое государственное влияние, чтобы проблемы Церкви не стали предметом обсуждения в прессе. Так, за 1883-1894 гг. Победоносцев направил 26 писем начальнику Главного управления по делам печати с требованиями наказаний, запретов и ограничений для авторов и изданий, касавшихся церковных вопросов. Под его давлением были закрыты «Церковно-общественный вестник», «Православное обозрение», «Чтения в обществе любителей духовного просвещения», с поста редактора «Церковного вестника» (официального органа Петербургской Духовной Академии - СПбДА) были вынуждены уйти сначала А.Л. Катанский, затем И.А. Скабалланович.