Лурье - Введение в критическую агиографию

 

СПб.: Axiöma, 2009.—238 с, ил.

 

Критическая агиография в первом приближении

1 Введение. Критическая агиография накануне своего четырехсотлетия 

• 1.1 «Алхимический» период критической агиографии
• 1.2 Период «химический»: Узенер и кризис болландистской науки 
• 1.3 Рождение критической агиографии из духа математики
• 1.4 Идея критической агиографии в ее первой редакции (у Делеэ)
• 1.5 Who Was Who после Делеэ

2 Агиографический языки агиографический текст 

• 2.1 Понятие агиографического документа
• 2.2 Типы агиографических документов
• 2.3 Взаимоотношение агиографических документов и богослужебных текстов
• 2.4 «Агиографическое литературоведение» и «агиографическая лингвистика»
• 2.5 «Агиографическое литературоведение»: Делеэ и после Делеэ
• 2.6 Символизм агиографии и святой в качестве символа
• 2.7 Почему агиография должна говорить символами?
• 2.8 «Агиографическая лингвистика»: понятие агиографического субстрата
• 2.9 Как устроен агиографический субстрат
• 2.10 Зачем изучать агиографический субстрат?
• 2.11 Откуда есть пошла агиография?

3 Геометрия агиографической реальности: агиографические координаты 

• 3.1 Понятие агиографических координат
• 3.2 Агиографическая координата времени: стандартные ситуации
• 3.3 Агиографические координаты в неклассической геометрии
• 3.4 Координата места: ее обобщенное представление

4 Геометрия агиографической реальности: дискретность агиографической вселенной 

• 4.1 Дискретность естественного и дискретность культового
• 4.2 Дискретность естественного времени в литургическом календаре
• 4.3 Пространство агиографии и пространство иконы: единство структуры
• 4.4 Пространство иконы: субъектно-ориентированная дискретность
• 4.5 Geometria situs: дискретность пространства агиографии
• 4.6 Пространство в агиографическом повествовании

5 Календарь: общая матрица агиографии и богослужения 

• 5.1 Календарь как тип документа
• 5.2 Истоки христианского календаря
• 5.3 Календарь и происхождение агиографических координат

6 Геометрия апокалиптической вселенной 

• 6.1 Космология и история в апокалиптике
• 6.2 Апокалиптическая обратимость места и времени
• 6.3 Цикличность и линейность времени
• 6.4 Многомерность времени
• 6.5 Апокалипсис и литургия
• 6.6 Измерения времени: протяженное и свернутые
• 6.7 Общая геометрия пространства и времени
• 6.8 Особые свойства геометрии МЦИ
• 6.9 Отличие литургии от «взятия» на небеса

7 Рождение агиографии при распаде апокалиптики 

• 7.1 Два пути христианской апокалиптики
• 7.2 Эпическая агиография вместо космологической апокалиптики
• 7.3 Эпическая агиография между эпосом и античным романом
• 7.4 Необязательность исторического времени
• 7.5 Переходные формы между космологической апокалиптикой и эпической агиографией
• 7.6 Плавание святого Брендана: космологический апокалипсис в океане
• 7.7 Происхождение агиографических координат времени

8 Recapitulatio 

 

 

 

Любая попытка изучения христианского общества в его прошлом и  даже в настоящем сталкивает нас с повествованиями о святых и о  святынях. Эти повествования и являются тем, что принято называть агиографией. 

 

Но все же изучать эти повествования—это не то же самое, что  изучать агиографию. 

 

Агиографические повествования интересны филологам и историкам, но их интерес к агиографии прикладной. Мимо агиографии не пройти, если изучаешь историю текстов, историю литературы, историю Церкви, историю общества, историю культуры... Но все-таки агиографическую литературу стоит изучать и саму по себе, а тем, кто изучает ее для целей филологии и истории, полезно как можно лучше понимать, что она,  сама по себе, собой представляет. 

 

Изучение агиографии как наука—это и есть критическая агиография, наименее популярная из всех так называемых церковных наук,  сформировавшихся в Новое время. От всех этих наук она отличается тем, что ее предмет наименее очевиден для научного сообщества.

 

Действительно, никто не станет отрицать, что история богослужения (предмет исторической литургики), или история богословской мысли (предмет патрологии), или история церковного искусства имеют свои собственные области изучения, ясно отграниченные от всех прочих. С агиографией происходит иначе. 

 

Историки часто черпают из агиографических источников, но потом не знают, что делать с почерпнутыми сведениями, если они не  перепроверяются через источники привычного типа, вроде хроник и летописей. Попытки использовать уникальную агиографическую информацию для исторических выводов бывают сродни попыткам использовать для  приготовления пищи морскую воду. Обычно вину за такие трудности  историки возлагают не на самих себя, а на средневековых агиографов: мол, пишут недостоверно. Но агиографы не виноваты. Просто все надо употреблять по назначению. Для кого-то и вино—это недоделанный уксус.

 

Агиографические источники важны, разумеется, и для историков, особенно для историков Церкви. Времена В. О. Ключевского, когда  житийные материалы прочитывались как хроники, но только «второго сорта», менее достоверные,—давно уже позади, но все же историкам еще весьма далеко до освоения разработанных в XX веке методик прочтения агиографических материалов каждой эпохи как чего-то вроде—если воспользоваться светскими аналогиями—подшивки газет. Вопросы о том, в каком смысле можно «верить газетам» и в каком смысле можно «верить агиографии»,—это вопросы разные, но ответы на них обладают структурным сходством. 

 

Несмотря на большое функциональное сходство со СМИ, агиография пользуется своеобразным символическим языком, который требует специального изучения. Хотелось бы надеяться, что данное исследование сможет послужить введением в этот язык для историков.