Мартинович - Великое Княжество Литовское, Русское и Жемайтское

С первой половины XIII в. на белорусских и литовских землях одновременно активизировались центростремительные процессы. Если в Литве это было связано с переходом общества от племенного аристократического строя, «военной демократии», к раннеклассовому обществу, то на белорусских землях (как и на землях Польши и остальной части Руси примерно в то же время) это было связано с назревшей необходимостью перехода от раннеклассового к зрелому феодальному обществу. Это совпадение витков исторической спирали и обусловило быстрое развитие созданного в восточнославянско-литовской контактной зоне государства. 

 

Южную часть ядра, вокруг которого в середине XIII в. начало складываться Великое Княжество Литовское, составляли земли, расположенные на западе и северо-западе территории современной Беларуси, в верхнем и среднем течении реки Неман, с городами Новогородком, Городном, Слонимом и Волковыском. Наиболее значительный и крупный город всего Понёманья — Новогородок—в XІІ—XІІІ вв. достиг необычайного расцвета, соперничая по роскоши и богатству с основными центрами Древней Руси. Археологические исследования свидетельствуют о существовании в те времена торговых связей Новогородка с Западной Европой, Причерноморьем, Прибалтикой, Византией, Ближним Востоком, Полоцком, Киевом, о высоком уровне материальной и духовной культуры понёманских городов, которые стали в Великом Княжестве Литовском основным источником экономических ресурсов и элиты воинства. Утвердившемуся на новогородском престоле великому князю Миндовгу впервые удалось на некоторое время распространить верховную власть на большую часть балтских племен (у которых в то время не было ни своих городов, ни каменной архитектуры, ни письменности) — до этого, как ясно свидетельствуют летописные сообщения XIII в., в большинстве случаев каждый крупный литовский вождь действовал самостоятельно, зачастую во вред другим племенным предводителям и не сознавая общих политических интересов. 

 

Минск : P. М. Цимберов, 2018. 624 с.

Серия «Такая история»

ISBN 978-985-90473-1-2. 

 

Предисловие

Послесловие 

Основные источники и литература 

 

 

История Великого Княжества Литовского насчитывает более трех столетий фактически независимой государственности. Его стремительный рост, пришедшийся в основном на XIV столетие, до сих пор впечатляет всех, кто интересуется историей. Общество современной независимой Беларуси проявляет стабильный интерес к Великому Княжеству и, без всякого сомнения, считает его одним из основных (многие даже отдают ему в этом приоритет) истоков белорусской государственности. Неопровержимым является тот факт, что ядром Великого Княжества Литовского (ВКЛ) при его создании в середине XIII века были земли верхнего и среднего Понёманья и земли в среднем течении реки Вилии, и то, что важную роль в создании государства сыграли постоянная жестокая борьба с агрессией крестоносцев и угроза монголо-татарского нашествия. Утверждение государственности дало возможность народам региона отстоять независимость и создало условия для их дальнейшего успешного развития. К сожалению, история государства, в особенности раннего периода его существования, освещена в исторических источниках весьма скудно. Белорусско-литовские летописи, созданные в ВКЛ в начале XVI века по заказу наиболее влиятельных крупнейших аристократов балтского происхождения, всю информацию от начала создания государства до правления великого князя Ольгерда представляют в недостоверном и запутанном виде. Отсутствие сохранившихся летописных источников, созданных на территории Беларуси, о раннем периоде истории Великого Княжества Литовского позволило создателям т.н. второго извода белорусско-литовских летописей (ок. 1520-х гг.) ввести в оборот искаженную историческую картину первого столетия существования Великого Княжества, полную фактических неточностей и сознательных фальсификаций. Более достоверную информацию о ряде эпизодов ранней истории государства исследователям позволили получить только источники, созданные в соседних государствах. 

 

Историография изучения ВКЛ прошла нелегкий путь. После вхождения в состав Речи Посполитой в 1569 г. и катастрофической войны с Московским государством в 1654—1667 гг. полонизация ВКЛ достигла необратимо высокого уровня, а потенциал самобытной культуры в городах значительно снизился. Книжный старобелорусский язык и его литература, казалось, навеки ушли в небытие. Еще больше усугубили ситуацию разделы Речи Посполитой. Воспоминания о самобытности, высокой культуре и богатой истории земель этнических Беларуси, Украины и Литвы XV-XVІІ вв. были никому не нужны — ни московско-петербургской элите и имперским идеологам, ни полонизированной местной аристократии, начавшей ассоциировать все «восточнославянское» и «православное» с «московским» и «чуждым». Поэтому к XIX в. мало кто интересовался историей Полоцкого и других княжеств белорусского региона, помнил о белорусских корнях Великого Княжества. Среди российской интеллектуальной элиты скепсис к самодержавию и «особому историческому пути России» выливался в сочувствие к полякам, и, следовательно, к дальнейшей полонизации и историческому забвению истоков ВКЛ. Дети аристократии белорусского, литовского и украинского происхождения на польском языке изучали польскую историю — легенду о создании Кракова, правление польских королей Мешко I, Болеслава I, вкратце им сообщалось о судьбоносной Кревской унии 1385 г. королевства Польского и Великого Княжества Литовского, о сущестововании неких язычников-литвинов, с 1386 г. якобы поголовно крестившихся по католическому обряду и т.д. О Туровском, Менском, Новогородском княжествах, независимых от Киева полоцких князьях фактически не упоминалось. Умы аристократического сословия поглотила мысль о возрождении Речи Посполитой. Населявшие территорию бывшего ВКЛ литвины мыслились неким локальным вариантом поляков (как «малополяки», «велькополяки», «мазуры»), некоторые более эрудированные местные жители еще могли вспомнить о существовании на территории нынешней Беларуси неких «кривичей», но в целом уровень знаний о собственном прошлом был потрясающе низким. Великое Княжество Литовское не рассматривалось как самостоятельный субъект внешней и внутренней политики, а как крупная периферийная провинция Польши. 

 

В первой половине XIX в. уровень исторического исследования Великого Княжества постепенно поднялся на новую высоту. Однако историки в существующих в то время условиях разрабатывали свои концепции в рамках одного из двух идеологических направлений — официального имперского, санкционированного российскими властями (постулировавшего, что белорусы — одна из этнографических групп общерусского народа, наряду с великороссами и малороссами), или пропольского (например, «История Литвы и Руси до унии с Польшей в Люблине в 1569 г.» Иоахима Лелевеля). Несколько в стороне от этих основных направлений находится 9-томный труд Теодора Нарбута «Древняя история литовского народа», отделявший историю ВКЛ от истории Польши, но, вместе с тем, разделявший историю Литвы и Руси в составе Великого Княжества. Труд историка и одновременно предвестника литературы в стиле «фэнтези» Нарбута оказал огромное влияние на умы подрастающего поколения: после публикации «Древней истории литовского народа» на территории бывшего ВКЛ распространилась мода на балтскую мифологию, литовские клички, умение «щегольнуть» литовским словом и т.п., хотя белорусский язык большая часть читателей Нарбута знала намного лучше и пользовалась им намного чаще.