Михайлов - Логика

Среди основных отношений, связывающих с философской (общеметодологической) точки зрения мироздание в целом и субъекта, особое место занимают отношения познавательные. Познание, говоря самым общим образом, — это перевод информации из объективной в субъективную форму. Реальные (не зависимые от субъективности), т.е. объективные, свойства, качества, отношения материальных предметов и явлений в действительности, а также реальное (объективное) содержание и внутренние связи явлений духовных, воплощенных в материальном облике (как говорят философы, объективированных — посредством книг, картин, слов, действий и т.д.), отражаются в сознании каждого отдельного человека в нематериальном виде — в виде образов, схем, картин этой объективной действительности.

 

Если бы таких картин и схем не было, активно действующие существа просто не смогли бы существовать. Мы бы не знали, к примеру, что сквозь бетонную стену нельзя пройти, что, падая с высоты в воздухе, тело набирает скорость, что бледные поганки есть смертельно опасно, что огонь не только греет, но и может уничтожить и т.д. Строго говоря, чувственное познание (присутствующее в разной степени и у других представителей живой природы, кроме человека) — это тоже вид познания, точнее, его уровень. На чувственном уровне мир отображается в (познающем) субъекте в виде ощущений, восприятий, представлений. Это три основные формы чувственного познания (у них будут свои аналоги на уровне интеллектуальном). 

 

3-е изд., испр. и доп.

М.: Издательство Юрайт, 2017. 467 с.

Серия: Бакалавр. Академический курс

ISBN 978-5-534-04524-6 

 

Предисловие, или Апология логики 

Краткий глоссарий 

Список рекомендуемой литературы 

Интернет-ресурсы 

Новые издания по дисциплине «Логика» и смежным дисциплинам

 

 

Когда понимаешь, что этого лучше не понимать, становится понятно, почему в нашей жизни так много непонятного. 

М. Задорнов

 

Если объем книги измерять не количеством страниц, а временем, необходимым для ее понимания, то можно сказать, что многие книги не были бы так длинны, если бы не были так коротки. 

Аббат Террасой

 

В кризисные, переломные исторические эпохи значение такой дисциплины, как логика, многократно возрастает. Ведь уже сам факт «ломки» свидетельствует прежде всего о том, что где-то в устройстве социального механизма назрела внутренняя революция (хорошо, когда она не переходит в «уличный» вариант), что используемые методы, способы и формы воспроизводства социально-политической, экономической, духовной жизни фатально устарели, что необходимы, наконец, решительные действия по переводу социальной системы в новое качество, отвечающее как велениям времени, так и существующим в обществе ресурсам всех видов. Но такая глобальная задача, как социальная модернизация (в широком смысле слова), не может быть решена без глубокого понимания подлинной сущности происходящих процессов. А подобное понимание (не только со стороны «идеологов» и «вождей», но со стороны «народных масс» как важнейшей движущей силы истории), в свою очередь, предполагает определенное искусство, которое видные методологи и педагоги XVII в. А. Арно и П. Николь назвали искусством мыслить. Имя этому искусству — логика. И не беда, что логика как наука не изучает собственно превратности исторического процесса. Смысл логических знаний — еще глубже, а именно в том, чтобы научить человека культуре и практике рационального, критического, свободного мышления вообще. В этом смысле логика является фундаментом любого знания, которое, как говорил великий аналитик и гуманист Фрэнсис Бэкон, есть сила. Сила, разумно преобразующая природу на благо человека и человечества. Не забудем, что логика — это наука философского цикла, органон, т.е. орудие, познания философии, а философия — как следует даже из этимологии этого слова — есть стремление к высшим формам духовной свободы. 

 

Системный кризис человеческой цивилизации начала XXI в. (проявляющийся везде — от экономики и национальной политики до науки и киноискусства) не имеет прецедентов в человеческой истории. Не стоит обманываться на этот счет. Никогда еще мировое сообщество Homo sapiens не сталкивалось (и, разумеется, не могло сталкиваться) с массированным наступлением агрессивного деинтеллектуализма, невежества, абсурдизма, симу- ляционных и откровенно маргинальных форм культуры в условиях глобализации. Никогда еще, пользуясь языком выдающегося культуролога XX в. Хосе Ортеги-и- Гассета, «массы так не восставали, а искусство не было столь дегуманизировано». Никогда еще выдающиеся достижения науки (от бороздящих просторы Вселенной космических кораблей до спасительных лекарств) не были вынуждены уродливым образом сосуществовать с антинаучным пафосом и фактами воинствующего мракобесия на уровне официальной культуры. Никогда еще объективно-историческая потребность в профессионалах своего дела, особенно в людях, умеющих мыслить «объемно», синтетически, нестандартно (а это априори предполагает фундаментальное разностороннее образование), не накладывалась на экспоненциальный рост поразительного научного и общекультурного невежества. Никогда еще специалисты по философии науки с горечью не признавались: «В прошлом веке наука уже была основной производительной силой общества, а в этом мы вынуждены признать, что она так и не стала неотчуждаемой частью культурного поля». Никогда раньше аналитики и философы не могли написать такого: «Принцип выживания в подобном государстве [«кафкианском», государстве победившего абсурда, характерным примером которого (государства) является современная Россия. — К. М.] не искать ни в чем смысла» (А Лошак).

 

Никогда еще нормой мышления не становились оксюмороны («Правоохранительные органы — организованная преступность», «Парламент — не место для дискуссий» и т.д.), т.е. эпатажно открытая алогичность. Никогда еще такой способ «квазирациональной» рефлексии над происходящим, как двоемыслие (т.е. умение не только одновременно придерживаться двух взаимоисключающих точек зрения, но и быть реально убежденным в их истинности), не шагал столь уверенно со страниц мрачной антиутопии Джорджа Оруэлла в реальную историю человечества. В этих условиях «опорно-двигательную» роль логики как фундамента и одного из последних бастионов рациональности и собственно человеческой культуры трудно переоценить. Поэтому появление данного учебника, «еще одного учебника по логике», является вполне закономерным обстоятельством, тем более что логика как наука представляется в нем именно с этих, мировоззренческих и гуманистических, позиций. Строго говоря, вы держите в руках лишь первый том нашего фундаментального проекта. Второй том представляет собой объемный Практикум по логике (а этот учебник посвящен изложению главным образом теоретических вопросов). Со стратегических позиций (концепция, методические связи и т.д.) эти две книги — две стороны одной и той же медали, имманентно взаимосвязанные между собой, хотя ряд разделов Практикума можно использовать и в «автономном режиме».