Человек — это бытийствующая надежда и одновременно онтологическая катастрофа. Постсоветский человек — не исключение, хотя из-за завышенных ожиданий, возлагавшихся на него в начале 1990-х, его катастрофичность особенно бросается в глаза. Об этом разрыве между ожиданиями и достижениями постсоветской поры и идет речь в этой книге.
Катастрофа — это, в соответствии с изначальным смыслом слова καταστρέφω, поворачивание и опрокидывание, что я истолковываю как опрокидывание изначального бытийственного порядка. Но даже в этом опрокидывании человек все равно обнадеживает, поскольку устанавливает новый порядок на руинах прежнего. Так из опрокинутой «натуры» создаются порядки культуры, из естественного состояния — цивилизация, из заброшенности в не нами созданный мир — выбор, фундирующий ситуацию неповторимой судьбы каждого из нас. В силу этой обнадеживающей катастрофичности человеческого существования проявляется его творческая сила, способность к положению новых начал в мире. Быть человеком — значит существовать одновременно и в восстании против изначального, и в возвращении к обновленному порядку, но уже с посеянными семенами новых беспрецедентных начал. Эта созидательная разрушительность — способ существования человека в изначально положенном мире, его богоборческая реакция на заброшенность в этот мир и его же богочеловеческая способность к творчеству, к начинанию нового в мире.
Созидательная разрушительность человека проявляется в специфическом — онтологическом и перформативном — противоречии существования. Онтологически эта противоречивость проявляется в божественной способности творить и в животной конечности человека. Перформативное противоречие проявляется в том, что человек присутствует в мире как некто заброшенный и при этом заброшенный в направлении к не им положенному концу. Но в то же время и в ежедневном усилии быть тут и теперь, в проживании своей неповторимой жизненной ситуации, в создании новых жизней, в уничтожении себе подобных и неподобных Иных, в неразрывной коммуникации с другими людьми, существами и вещами. Во всех этих проявлениях себя человек постоянно трансгрессирует, нарушает им и не им установленные границы. Онтологический и перформативный планы позволяют понять человека как созидающе-разрушающее существование.
Созидательная разрушительность человека лежит в основании Истории — в непрекращающемся плетении межличностных опытов, состоящих из четырех типов. Во-первых, из пережитых и забытых, но все еще присутствующих в анонимных структурах истории переживаний и ситуаций. Во-вторых, из памятуемых лично и архивированных коллективно событий. В-третьих, из ситуаций, переживаемых тут и теперь. И в-четвертых, из возможных событий, которые могут произойти в будущем (при условии, что люди все еще будут существовать) и которые этой возможностью влияют на наш выбор в прошлом и настоящем. История началась давно, еще в связи с предыдущими человечествами2, и длится, пока нас, людей, она (История) продолжает забрасывать в мир, а мы разрушаем, созидаем, проживаем события и умираем в этом мире. При этом История — это одно слово для бесконечного множества темпоральных определенностей: эпох, периодов, фаз, судеб, определивших опыты различных коллективных и индивидуальных субъектов. Исторический изначально опыт множествен, и об Истории нужно бы говорить, противореча грамматике, как о разнообразных совокупностях разнородных опытов, открытых для осмысления, предания, рассказа, пересказа, интерпретации, хранения в памяти и забвения.
Михаил Минаков – Постсоветский человек и его время - Опыт философского осмысления постсоветской эпохи
Рига: Школа гражданского просвещения, 2024. — 188 стр. — (Серия «Свое временная мысль»).
ISBN 978-9934-9133-8-9
Михаил Минаков – Постсоветский человек и его время – Содержание
Введение. Философские аспекты постсоветской истории
- Человек, мир и История
- Политическое творчество и воображение
- Рамки постсоветского периода
- Структура книги
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Логика развития и этапы постсоветской межвоенной эпохи
- Перестройка и революция 1991 года
- Постсоветское рассеяние (1992–1994)
- Попытки стабилизации (1995–2000)
- Новый век, новая среда (2001–2008)
- Конфликтный период (2008 и далее)
- Предварительные итоги эпохи
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Эволюция представлений о постсоветской эпохе
- Политическое воображение во время и после цезуры (1989–1994)
- Концептуальное отрезвление (1995–2003)
- Сомнение в прогрессивном качестве постсоветского транзита и возникновение нетранзитологических концепций (2003–2021)
- Война и прерванный транзит
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Плоды постсоветской политической креативности
- Демократические достижения постсоветских народов
- Разделение верховной власти на ветви и уровни
- Переоснование государства, гражданственность и этнонационализм
- Либерально-демократический потенциал европейской интеграции
- Верховенство права
- Автономия судебной ветви власти
- Выборы как право и практика
- Автократические результаты постсоветского политического творчества
- Единая верховная власть и неопатримониальное правление
- Постсоветский суверенизм
- Автократические эффекты войны
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Постсоветская эпоха и будущее Восточной Европы и Северной Евразии
Графики
Глоссарий
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
