Миронов – Прямая речь Иисуса Христа

Евангелие от Матфея, глава 3, стих 15: «ибо так надлежит нам исполнить всякую правду».

В этих словах Иисуса, обращённых к Иоанну Крестителю угадывается, с одной стороны, смирение Христа, с другой – некоторая напыщенность. Последнее угадывается в словосочетании «исполнить всякую правду»? Почему?

Да потому, что «исполнение правды» выглядит со смысловой точки зрения чем-то туманным. Другими словами, «исполнение правды» как «исполнение долга» вряд ли вообще возможно, ведь само понятие правды со смысловой точки зрения шире любого исполнения, так как с сущностной точки зрения оно означает всю совокупность фактов в её развитии. Впрочем, правду возможно представлять ещё как знание причины чего-либо, подтверждаемое прозорливостью или предвидением. Кроме того, слово «надлежит» указывает на миссионерский характер предстоящего Иисусу служения, что мало свидетельствует в пользу Его Божественного достоинства. Вероятно, что в действительности встреча Мессии с пустынником выглядела бы несколько иначе, впрочем, не будем придираться.

Продолжая работу по теме «Сущностного восприятия слова», начатую в книгах первой и второй с аналогичным названием, автор настоящей книги посчитал необходимым и возможным завершить начатое ранее исследование лишь одного «светского» варианта известных евангельских текстов. Целью данной работы стало уяснение, во-первых, смысло-логической устойчивости русского Синодального перевода 1876 года в части высказываний Иисуса Христа в прямой речи, во-вторых, осуществление попытки получения своего рода «смыслового экстракта» самого учения Иисуса Христа исключительно через смысловые возможности названного текста, который, как ни крути, но всё-таки имеет отношение к греческому первоисточнику, с одной стороны, с другой – по мнению автора, в числе других аналогичных текстов оказывает на массовое русское сознание господствующее влияние. Настоящая работа адресована прежде всего светскому читательскому кругу, свободному от давления каких бы то ни было авторитетов и для которого само существо и подлинное назначение христианского вероучения так и остаётся не до конца прояснённым.

 

Почему же автор в своей работе посчитал необходимым отвергнуть как религиозные, так и светские авторитеты и каноны? А потому, что учение Иисуса Христа как своего рода эталон нравственности имеет, во-первых, сугубо личный характер, а во- вторых, роль самих авторитетов и соответствующих традиций в таком непростом деле по фактам самой жизни скорее отрицательна, чем положительна, так как всяческих комментаторов со степенями и званиями видимо-невидимо, тогда как праведников среди них почему-то явный дефицит. Другими словами, по мнению автора, нельзя глубоко понимать существо учения Спасителя и не быть при этом праведником и, наоборот, вполне можно быть «великим знатоком», например, церковного ритуала либо исторических подробностей жизни Мессии, но при этом – так и остаться за пределами понимания самой сути учения Иисуса Христа. Поэтому автор осознавал, что ему предстояло действовать прежде всего вопреки господствующим в научном сообществе нормам и правилам изложения как самого хода исследования, так и его результатов, ведь выбранный объект исследования сам по себе выходит за пределы любых известных научных рамок и прежде всего сущностно связан со страстным влечением самого исследователя к истине и с его истовой верой в её неизбежное торжество, а значит, сия работа вполне предполагает собою и своего рода «новые мехи», коих в доминирующем научном сообществе до сих пор выработано не было. Последние, условно говоря, возможно уподобить принципу «научного искусства», что, конечно же, в свою очередь не может не вызвать собой самого непримиримого отпора со стороны носителей сложившейся научной традиции.

 

Само же «научное искусство» следует воспринимать скорее как искусство, строго регулируемое требованиями логики или разума. Теперь некоторые необходимые пояснения о методологии и приёмах написания настоящей книги. Автором в работе над упомянутым выше текстом Cинодального перевода был применён метод «Смысло-логического анализа речи», разработанный им на основе сформулированного принципа Сущностного восприятия слова или Смысло-логического восприятия речи. В понимании автора предлагаемого метода работы с речевой информацией последняя всегда имеет своё неотъемлемое значение или смысл. Конечно, автор признаёт тот факт, что очень часто словам присваивается не присущее им значение или вполне осведомлён о широком распространении жаргонной речи. Последняя доминирует по причине, во-первых, малограмотности населения, а, во-вторых, по причине непонимания возможных последствий первого. Однако, по убеждению автора, в конце концов верх всегда и везде одерживает природная смысловая особенность как устной, так и письменно-печатной речи.

 

Другими словами говоря, как человек не заменяет значения употребляемых им слов, они, как и любое из явлений мира, всё равно на практике доказывают «собственное» право на присущую им изначальную смысловую особенность, которая так или иначе, раньше или позже, но всегда одерживает верх. Существо предлагаемого метода состоит в том, что в анализируемой речи всегда объективно присутствует «свой» (особенный) смысл, а значит, пониманию его, как ни странно, приходится учиться. Причём, иногда может казаться, что достаточно лишь договориться о содержании говоримого и «никаких проблем». Но так бывает далеко не всегда и не в простых случаях, а если и бывает в простых, то только как соблазн или как ловушка для наивных и не совсем дальновидных. Последняя уже как условный рефлекс и начинает впоследствии вызывать в непростых и прежде всего в строго умозрительных ситуациях сначала плохо различаемые, а затем и вообще непонятно откуда берущиеся проблемы.