Долгое время, вплоть до Реформации в XVI веке, горе осмыслялось исключительно в религиозной парадигме, причем не только в Европе, но в Древней Греции и Риме. Примеры горевания встречаются на картинах художников и в работах скульпторов, также мы узнаем о горе из мифов, преданий и литературы: например, в мифе об Икаре и Дедале оплакивают Икара, а в трагедиях Эсхила и Софокла скорбящий Агамемнон приносит в жертву собственную дочь Ифигению.
В Средние века горе было синонимично печали и унынию, а значит, считалось грехом. Добропорядочному христианину полагалось избегать таких чувств, а если они и приходили, с ними следовало бороться — ведь очевидно, что Господь мог послать их человеку только в назидание. Выражение чувств, связанных с утратой, допускалось только в рамках поминального ритуала, например, во время чтения заупокойных молитв. Движение Реформации, спровоцировавшее секуляризацию всех сторон жизни, постепенно изменило и восприятие горя. Из исключительно религиозного чувства оно превратилось в преимущественно физиологическую реакцию. Способствовали этому процессу и становление медицинского знания, и возрастающий интерес к человеческому телу, которое стало восприниматься как отдельная от души сущность.
Сергей Мохов - История смерти. Как мы боремся и принимаем
Москва: Индивидуум, 2020. 232 с.
ISBN 978-5-6044580-7-5
Сергей Мохов - История смерти. Как мы боремся и принимаем - Оглавление
Предисловие
Глава I. Горе и скорбь: как и почему мы оплакиваем умерших
- Что такое горе
- История научного понимания утраты
- Развитие идей Дарвина и Фрейда
- Причины популярности биологического понимания горя в XX веке
- Горе как часть культуры
- Горе и скорбь в XXI веке. Медикализация, индивидуализация и феминизм
- Войны за горе: как скорбеть, чтобы никого не обидеть
Глава II. Право на смерть и обязанность жить: история эвтаназии
- Как и когда возникли дебаты о достойной смерти
- Проблема первая: биологическая граница между жизнью и смертью
- Проблема вторая: социальная граница между жизнью и смертью
- Проблема третья: права индивида
- Проблема четвертая: достоинство и милосердие
- Проблема пятая: контекстуальность смерти
- Достоинство, права человека и смерть в России
Глава III. Между телом и душой: как появилась паллиативная помощь
- Неизлечимые болезни: ars moriendi и сига palliative
- Боль неприятная и боль недостойная
- Сестры милосердия и первые хосписы
- Послевоенная гуманизация на Западе
- Невидимая смерть в Советском Союзе
- Неолиберальная идеология и пациент как потребитель
Глава IV. Новые лики бессмертия: от идеи воскрешения до цифровых клонов
- Бессмертие как главная проблема человечества
- Вечная душа в ненужном бренном теле
- Тело становится нужным
- Бессмертие в XX-XXI веках
- Борьба за сохранение тела
- Цифровое бессмертие
- Будущее бессмертия
Глава V. Смерть в поп-культуре
- Black metal: сатанизм как новый романтизм
- Серийные убийцы
- Зомби-апокалипсис
Глава VI. Перезахоронения и борьба за права мертвецов
- Средневековая некрополитика: спасение и наказание
- Дисциплинируя мертвецов
- Мертвые тела в процессе гуманизации
- Перезахоронение и эксгумация
Глава VII. Позитивное отношение к смерти
- Что не так со смертью
- Современное общество начинает разговор о смерти
- Отрицание отрицания смерти
- Смерть и критика современности в России
Послесловие
Список литературы
Список иллюстраций
Сергей Мохов - История смерти. Как мы боремся и принимаем - Предисловие
Что такое смерть? Многих этот, казалось бы, простой вопрос ставит в тупик. Не верите? Попробуйте дать на него максимально исчерпывающий ответ. Получилось? Когда я спрашивал об этом студентов курса, который читаю на базе просветительского проекта InLiberty, они спорили друг с другом и предлагали самые разные определения. Одни говорили о физиологических критериях смерти: остановке дыхания или сердцебиения, смерти мозга. Другие обращали внимание на социальный аспект: смерть для них — невозможность быть частью общества (например, в результате деменции), тотальное одиночество, потеря способности работать и творить. Третьи были уверены, что смерти не существует, потому что физическая смерть есть начало новой духовной жизни. Этот вопрос становится еще сложнее, когда мы говорим не только о самом факте смерти, но и о связанных с ним явлениях: болезни и старости, горе и похоронах, самоубийстве и эвтаназии, памяти об ушедших и изображении смерти в поп-культуре. Часто сама смерть в этих дискуссиях отходит на второй план. Например, когда мы спорим об эвтаназии, то постоянно спотыкаемся о философские противоречия: где пролегают границы свободы личности? Как должны выстраиваться отношения гражданина и государства?
Разговор же о бессмертии и возможностях его обретения невозможен без дискуссии о том, что такое человек: может ли он оставаться личностью без физического тела? Можно ли считать человеком киборга? А обсуждение публичной скорби сопровождается ожесточенными спорами о правильных и неправильных реакциях на утрату. В общем, неожиданно оказывается, что смерть выступает поводом говорить о том, что действительно нас волнует, — то есть о жизни. Это хорошо видно на примере последних событий. Весной 2020 года, когда эта книга готовилась к выпуску, грянула пандемия коронавируса. Ее последствия нам только предстоит оценить, но уже сейчас видно, как смерти от новой болезни - потенциальные и реальные — стали предметом публичных дискуссий. Люди принялись обсуждать, как меры защиты населения от вируса повлияют на права человека, будущее демократии и биополитику. Оправдан ли карантин, тормозящий экономику? Нужно ли обрекать миллионы людей на снижение качества жизни ради снижения темпов распространения смертоносного заболевания? Где начинаются полномочия современных государств и где граница, за которой они больше не могут распоряжаться телами своих подданных? Как и какие неравенства связаны с эпидемией? Так, говоря о потенциальной смертельной опасности, мы на самом деле стали обсуждать наши общества и государства, благополучие и привычный образ жизни.
В этой небольшой книге я попытаюсь показать, как развивался язык, на котором о смерти сегодня говорят люди европейской культуры, и какие социально-политические изменения на нём сказались. Я расскажу, как бессмертие связано с картезианской философией; как популярная в последние годы тема должного ухода за умирающими связана с появлением профессии медицинской сестры и изобретением морфина; как практики политических перезахоронений соотносятся с расцветом гуманизма. Свои тезисы я проиллюстрировал примерами из современной жизни, поп-культуры и иногда — личного опыта. В книге затронуты семь магистральных тем: некрополитика; горе и скорбь; право на жизнь; уход за умирающими; бессмертие; смерть в современной поп-культуре; рост публичных инициатив, связанных со смертью. В оследовательности глав нет строгой логики, некоторые утверждения повторяются из главы в главу, что делает книгу похожей скорее на сборник эссе о смерти и умирании. Я рекомендую обращать внимание на сноски и список использованной литературы, так как эта работа — одна из первых подобных на русском языке, а потому может послужить подспорьем для самостоятельного изучения темы, в том числе по зарубежным источникам.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
