С XVII века в европейской философии начинает доминировать материализм. Просветители XVIII века в большинстве своем выступают против религии. Религиозная тематика постепенно исчезает из литературы, уступая место разоблачениям (Дидро «Монахиня»). Ecrasez l'infame («раздавите гадину!») Вольтера становится боевым кличем эпохи, а на практике это выражается в прямом гонении на христианство и стремлении заменить его естественной религией разума или деизмом во времена Великой французской революции. Романтизм в лице Шатобриана, Вальтера Скотта и других его представителей частично реставрирует христианскую тематику. Но романтики чрезмерно эстетизируют христианство. Их главный тезис — «христианство красиво» — не способствовал раскрытию глубокого нравственно-преображающего содержания учения Христова и его социальной направленности.
В творчестве Байрона и Шелли тема христианства перетолковывалась на новый лад, и более того — английские поэты-романтики стремились противопоставить идеям Ветхого и Нового Заветов образы древнегреческого искусства и атеистическое учение античных философов. Любимым образом Байрона и Шелли с детских лет стал образ человеколюбца Прометея — титана, похитившего для людей огонь на небесах и выступившего против тирании Зевса, вознамерившегося «истребить людей». Здесь — тонкая игра смыслами и смещение акцентов: грехи языческого Зевса автоматически перекладываются на библейского Бога Создателя. Отсюда богоборческие мотивы («Каин» Байрона).
Монкевич Михаил - Образ Христа и идея почвы (А. Григорьев — Ф. И. Тютчев — Ф. М. Достоевский)
СПб.: Издательство РХГА, 2019. 208 с.
ISBN 978-5-88812-961-6
Монкевич Михаил - Образ Христа и идея почвы (А. Григорьев — Ф. И. Тютчев — Ф. М. Достоевский) - Содержание
Вступительные замечания
- 1. Кризис традиционной христианской культуры и поиски выхода из него в русской литературе XIX века
- 2. Обзор литературы (анализ литературоведческих источников)
I. Почвеннические идеи и «распятый Бог» Аполлона Григорьева
- 1. Эстет и демократ
- 2. Романтик в народной стихии
- 3. Свободолюбие и «почва»
- 4. Аполлон Григорьев и Владимир Высоцкий
- 5. Религиозный демократизм
- 6. Вера в Бога и любовь к женщине
- 7. Философские начала «органической критики» Григорьева
II. Позднеромантическая интерпретация образа Спасителя в лирике Федора Тютчева
- 1. Философские основания тютчевской поэзии
- 2. Христос и «почва» у Тютчева
- 3. Символизм Тютчева
- 4. Благодать и женский вопрос
- 5. Политика и Мессия
III. Почвенное христианство Федора Достоевского
- 1. Ненасыщенная валентность
- 2. «Прорыв» Достоевского
- 3. Великий синтез
Заключение
- Основные результаты и перспективы исследования
- Развитие идеи «всечеловеческого» единения в русской культуре после Достоевского: идеологический и художественный аспекты
Список использованной литературы
- Опубликованные статьи М. А. Монкевича (Тулеева)
Монкевич Михаил - Образ Христа и идея почвы (А. Григорьев — Ф. И. Тютчев — Ф. М. Достоевский) - Почвенное христианство Федора Достоевского
Третья глава, посвященная литературному богоискательству Федора Достоевского, состоит из трех связанных частей. В первой части предметом рассмотрения является кризис традиционной христианской культуры в России первой половины XIX века и отношение Ф. М. Достоевского к обозначенной проблеме. Во второй части речь идет о путях выхода из кризиса, сформулированных писателем в годы ссылки и представленных широкой аудитории уже в первых выпусках журнала «Время» в виде программы «почвы», а также в последующих романах и рассказах. Помимо всего прочего во второй части главы есть указания на серьезные противоречия, к которым приводил страстный поиск истоков народной веры. В частности, обычные для Достоевского размышления о «русском Боге» и богоизбранности русского народа при ближайшем рассмотрении находятся в определенной оппозиции к провозглашенному в Новом Завете идеалу единства всех наций во Христе Иисусе — «где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Послание к Колоссянам 3:11).
Однако мы далеки от того, чтобы признать ошибочной разработку Достоевским любимого для него образа «русского Христа». На наш взгляд, Достоевскому удалось разглядеть во Христе какие-то черты, имманентно присущие русскому народу. С другой стороны, имел место и обратный процесс — писатель подмечал в простом, в основной своей массе неграмотном и, соответственно, не читавшем Евангелия народе исконные качества Сына Божьего. В третьей части главы показан своеобразный синтез вселенского христианства и русской национальной идеи, достигнутый Достоевским в его последних романах. Кроме того, в третьей части вводится принципиально новое для отечественного литературоведения понятие «благочестивого соревнования», позволяющее объяснить некоторые, на первый взгляд неразрешимые, противоречия в художественной системе великого писателя. Таким образом, в главе сохраняется диалектическое движение от тезиса через антитезис к синтезу, естественно, в той мере, в которой упомянутый принцип можно применить к творческому пути Достоевского.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
