Немировский – У истоков древнееврейского этногенеза

Как известно, отправным пунктом древнееврейского этнополитогенеза традиция считает переход первопредков племен «еврейского круга» из Южной Месопотамии в Палестину, т.е. с одного конца Плодородного Полумесяца на другой. При этом маршрут переселения связывается с приевфратскими частями Верхней Месопотамии и подразумевает перемещение через регионы Среднего Евфрата и Сирийской степи.

 

Ясно, что выяснение исторического содержания приведенной традиции невозможно без подробной реконструкции этнополитической истории всех трех упомянутых регионов (среднеевфратского и палестинского отрезков Плодородного Полумесяца и Сирийской степи)1 на протяжении нескольких столетий, предшествовавших Исходу - первому относительно твердо датируемому событию древнееврейской истории (ок. 1225 +/- 40 г.). Однако если для третьего из названных регионов - Южной Палестины и Заиорданья - эту задачу можно считать в основном выполненной (см. ниже, гл. 2), то история Приевфратья и Сирийской степи почти не привлекала внимания исследователей (это тем более странно, что начальный импульс переселения исходил именно из Месопотамии и должен был сопровождаться какими-то экстраординарными обстоятельствами, см. ниже, п.6.3, что делает «евфратскую» часть сюжета и более важной, и более доступной для исторической идентификации).

 

Восстановление хода событий в этих регионах в период ок. 1600 - 1250 гг. до н.э. и составляет основную цель настоящей главы; при этом крайне неравномерный и отрывочный характер источников по нашей теме позволяет с относительной уверенностью оценивать обстановку лишь в некоторые, относительно подробно или ярко освещенные моменты (правление Агума II, амарнская эпоха, время вавилоно-ассирийской борьбы кон. XIV - нач. XIII в.). Промежутки между этими моментами могут заполняться только на уровне гипотез.

 

1. Приевфратъе в XVI - начале XVвв. до н.э. Как известно, на исходе старовавилонского периода (т е. ок. 1600 г. до н.э.) в Месопотамии в основном сохранялась старая этнополитическая картина, сложившаяся в середине XVIII в.2. В частности, регион среднего Евфрата контролировался царством Хана, представлявшим собой поле аморейско-касситского симбиоза, а Сирийскую степь занимали независимые аморейские племена. Начало XVI в. увидело существенные перемены в регионе: как видно из отсутствия Ханы в титулатуре Агума II, к его правлению (2-я четверть XVI в.) касситы утратили свои бывшие коренные области на среднем Евфрате. 11М. Дьяконов убедительно предлагает связывать это с образованием и шльнейшей экспансией хурритов Ханигальбата - Митанни; действительно,по археологическим данным, в XVI в. до н.э. Хана неожиданно запустевает.

 

Такой ход событий подтверждается новооткрытыми документами из I ерки, датированными по правлениям касситско-аморейских династов Ханы, по вавилонским Аммнцадуке и Самсудитане, по каким-то царям с хурритскими именами (соответствующим, несомненно, эпохе Хурри-Ханигалъбата) и, наконец, по Парраттарне и Сауссадаттару, известным правителям Хурри-Митанни XV в. От предыдущих митаннийских царей (а Парраттарне предшествовало несколькох великодержавных митаннийских государей, которые, в частности, уже располагали верховной властью над Сирией) датировок в новонайденных документах Терки нет. Хотя в принципе это обстоятельство может объясняться недостаточной полнотой корпуса указанных документов, взятое само по себе, оно все же дает основание предполагать, что вплоть до начала XV в. (= terminus post quem для Парраттарны) Хана существовала в рамках какого-то остатка Хурри-Ханигальбата, в то время как на основной территории Верхней Месопотамии уже воцарились собственно митаннийские цари - предшественники Парраттарны.

 

Не следует думать, что все эти события повлияли на этническую картину в долине Евфрата. От касситской династии Вавилона, сжившейся с амореями еще на среднем Евфрате и только что водворившейся в стране, было бы странно ожидать каких-либо действий против сутиев. Действительно, сутии в достаточном количестве жили в Вавилонии еще на рубеже XV-XIV вв (см. ниже, п. 1.2). При таких обстоятельствах отсутствие амореев в титулатуре Агума II, из которого И.М.Дьяконов выводит исчезновение амореев в Месопотамии уже к XVI в., надо объяснять даже не столько ассоциацией термина «амореи» с только что смененной касситами аморейской династией, сколько просто тем, что для недавних пришельцев-касситов термин «аккадцьт» естественно покрывал всех жителей Вавилонии, селившихся там к моменту их прихода - включая, соответственно, местных месопотамских амореев. Оставались жить сутии и в митаннийских областях, в том числе в Верхней Месопотамии.

 

2. Приевфратье и Сирийская степь в XV-XIV вв. до н.э. Касситское господство на Западе в амарнскую и пред-амарнскую эпоху. В специальных работах вопрос о западных пределах Касситской Вавилонии, насколько нам известно, не рассматривался; общие же реконструкции, как правило, проводят касситские границы на этом направлении примерно в районе Ита (Нижнего Туттуля). Между тем имеющиеся источники позволяют, на наш взгляд, продемонстрировать проникновение касситов по Евфрату далеко на запад (вплоть до рубежей Сирии-Палестины) и связать крушение касситской власти в этих областях с известными крупномасштабными этническими сдвигами на южной периферии Плодородного полумесяца.

 

Открывающаяся здесь картина позволяет частично пересмотреть устоявшееся мнение о внешнеполитической слабости Касситской Вавилонии и подкрепить новыми деталями предположение И.М.Дьяконова о связи между касситской экспансией и перемещениями сутиев за пределы Месопотамии. Основные источники по указанному периоду связаны с новоегипетским проникновением в Азию и прежде всего с амарнской перепиской. Их можно дополнить сведениями поздней вавилонской «Хроники Р» и, как мы покажем ниже, месопотамского «Эпоса об Эрре». Обширный корпус названных источников доказывает устойчивую власть Касситской Вавилонии в регионе Хана  Мари в амарнскую и околоамарнскую эпохи.

 

Прежде всего, хорошо известные по амарнским документам ЕА 1-1416 непрерывные интенсивные контакты Египта и Вавилонии при Тутмосе IV (1412-1403 гг.) - Караиндаше (ок. 1415 г.)17 и особенно при Аменхотепе III и Аменхотепе IV - Куригальзу I и Бурна-Буриаше II (первая треть XIV в.), сопровождавшиеся интенсивным обменом посольствами, караванами подарков и даже присылкой колесниц из Вавилона в Египет (ЕА 1:89-92), вряд ли могли осуществляться «через голову» третьей державы, тем более, что цари-корреспонденты, подробно обговаривая всевозможные вопросы, связанные с организацией и движением посольств, не дают при этом ни единого намека на возможный проезд по чужой территории и какие-либо связанные с этим трудности (ср. с ЕА 7; ЕА 16; КВо I и многими другими письмами, где упоминаются препятствия, чинимые посланцам по пути).

 

 

Москва – 2001 г. / 272 с.

ISBN 5-85941-087-5