Николс - Контуры католического богословия

Настоящая книга названа «Контуры католического богословия», ибо она отнюдь не представляет собой введения в содержание и предметы богословия; здесь дается лишь представление — о форме, в которой хранится это содержание: о ее основных  моделях, составных элементах, истории или путях создания основных положений католического богословия. Поэтому читатель,  предполагающий найти здесь джентельменский набор основных разделов католического богословия, таких как учение о Пресвятой Троице, христология, экклезиология и таинства, мариология и общение святых, учение о конце мира, будет, несомненно, разочарован.

 

Целью же этого конкретного труда было представить читателю католическое богословие путем описания скорее его общего строения, чем доктринального содержания. Разумеется, эти две составляющие невозможно отделить друг от друга, однако же их необходимо различать. Читатели смогут убедиться, что  католическое западное богословие в ходе своей истории со  святоотеческих времен приобретало множество разных форм. Должно ли богословие служить исключительно толкованию Писания в свете символа веры и с помощью отцов, которые опирались на разум не менее, нежели на откровение?

 

Или богословию также следует пользоваться добавочными философскими методами и обращаться к опыту наших дней, что порой может означать выход за пределы святоотеческого наследия? Этот вопрос имел большое значение и в русском православном богословии XIX-XX веков. В то же время моя книга призвана представить читателю единство католического богословия, «фамильное сходство», объединяющее различные  типы богословского исследования, сосуществующие, хотя порой и не без разногласий, в рамках внутреннего мира и согласия церкви.

 

Пер. с англ. (Серия «Современное богословие»)

М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2009. - х + 432с. 

ISBN 978-5-89647-202-5 

 

Предисловие к русскому изданию

Предисловие

Часть I.  ВВЕДЕНИЕ В БОГОСЛОВИЕ

Часть II.  РОЛЬ ФИЛОСОФИИ В БОГОСЛОВИИ

Часть III. ПИСАНИЕ КАК ИСТОЧНИК В БОГОСЛОВИИ

Часть IV. ПРЕДАНИЕ КАК ИСТОЧНИК БОГОСЛОВИЯ

Часть V.  ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ ДЛЯ РАЗЛИЧЕНИЯ ДУХОВ

Часть VI. МНОГООБРАЗИЕ И ЕДИНСТВО В КАТОЛИЧЕСКОМ БОГОСЛОВИИ

Принятые сокращения

Указатель имен

Предметный указатель

 

 

Начиная изучать богословие, неплохо взглянуть на себя самих и спросить, какие тут от нас требуются качества. Каким я должен быть, чтобы стать богословом? С какими субъективными особенностями мне предстоит столкнуться? Иными словами, каким я должен стать субъектом, чтобы возрастать в понимании этого объекта — предмета данной дисциплины? Такие вопросы на первый взгляд отдают дань современному интересу к гуманитарным наукам, возникновение которого многие связывают с так называемым антропоцентрическим переворотом, происшедшим в европейской культуре в эпоху Ренессанса. Но на самом деле вопрос субъективной предрасположенности к богословию довольно древний для церкви. Неслучайно классическое богословие латинской традиции называли склонностью (habitus), особой предрасположенностью, которая позволяет разуму радостно и успешно работать над познанием определенной стороны действительности. Отец Ив Конгар ссылается на эту традицию, говоря, что «богословие есть высочайшая предрасположенность разума из тех, что может приобрести христианин». Эта предрасположенность ума к богословию, подобно всем другим сторонам христианской жизни, есть нечто совершенно обычное, естественное, и в то же время совершенно удивительное и сверхъестественное. Естественное — потому что оно активизирует способность человека познавать. А сверхъестественное — потому, что его корень и источник есть дар Божий, вера, основанная на Его откровении о себе.

 

Итак, предрасположенность к богословию требует прежде всего усердия, как любая академическая светская дисциплина. В общем можно сказать, что для любой академической дисциплины требуются три вещи: во-первых, умение следовать за ходом рассуждения, во-вторых, способность помнить какое-то количество фактов; в-третьих, вкус к предмету, что дает нам вдохновение к творческому осмыслению относящихся к нему гипотез. Например, для историка необходимо понимание определенных доводов относительно исторической причинной зависимости: почему возник данный социальный институт, почему исчез с лица земли определенный класс людей, почему потерпело крах одно правительство и его место заняло другое. К тому же нужно хранить в памяти какое-то количество дат, имен и других исторических сведений. В конце концов, тут требуется и некоторая способность воображения, позволяющая развивать желание вглядываться в прошлое и строить предположения, реконструируя его так, как это делают историки. Или, опять же, — для физика необходимо уметь следить за аргументами математического типа, которыми в основном пользуются физики, сохранять в памяти какие-то факты о результатах предшествовавших физических экспериментов и быть способным как выдвигать неожиданные гипотезы, которые возможно проверить лабораторным путем, так и намечать более широкие перспективы, или парадигмы, для понимания предмета как целого. Обобщая, можно сказать, что склонность к занятиям наукой, включая и богословие, требует наличия у нас способности к доказательствам, запоминанию и воображению.